– А на Донбасс сейчас не только продукты везут, но и одеяла тёплые, одежду, питание детское, медикаменты… Все везут… Людям жить все равно надо, – беспечно бросил другой волонтер, и вдруг глаза его заискрились, словно вспомнил он что-то необычное. – Это что, это так, по мелочам… Вот мы на днях попали, так попали – земля дрожала, когда колонна шла! Фур с триста, наверняка! И все белёхонькие, новёхонькие, будто только с завода, с конвейера! Прям зависть взяла, по-честному! Вот это уже не сборная солянка, а государственный груз, официальная, так сказать, поддержка…
«Ага, конечно, рассказывайте мне, от агрессора и… гуманитарная помощь. Детей своих будете байками кормить, – упрямо не хотел менять Богдан сложившегося мнения. – Недаром по телевизору показывали, что боевикам на Донбасс соседи оружие поставляют. Придумали ведь способ – фуры с «гречой»… И как ни крути – не прикопаешься, все законно, а проверять под сотню фур никто не будет, физически напряжно».
Колонна с грузом для Донбасса проехала, машина продолжила путь, а он – разговор с самим собой. В последнее время ему часто казалось, что сейчас он проживает две жизни, две параллельные жизни, независимые друг от дружки. Одна жизнь была реальной, её даже можно было пощупать – дом, семья, работа, а другая сплошь и рядом состояла из вопросов, ответить на которые практически было невозможно, но которые заставляли думать, искать, наблюдать, слушать других, меняться, заставляли сердце болеть, а мозг работать. Вот и сейчас он не мог понять, почему…
Оглушительный взрыв, остановка машины и вылет из неё пассажиров произошли, казалось, одновременно.
– Не наш, – распластавшись ничком в кювете, со знанием дела произнес немолодой водитель, медленно приподнимая голову. – Вот когда свист услышишь, тогда все, тогда хуже некуда, конечно… Считай, по твою душу прилетел… Эту дорогу люди по-разному называют: кто – «дорогой жизни», а кто – «дорогой смерти». Первое название, потому что по ней исход народа из Украины производится, это как коридор в Россию, так сказать, а о втором, думаю, и объяснять ничё не надо – только-что сам в этом убедился. Вообще-то здесь частенько постреливают – то БТРы, то снайперы, то минометы, так что надо быть осторожным. Поговаривают, что где-то рядом корректировщик пасется, но сами мы его не видели, точно сказать не можем, да и, как говорится, меньше видишь – целее будешь. А так – бог миловал. Вот сейчас, скорее всего, кто-то сдуру пальнул – делать было нечего или пушку пробовали, вишь, больше выстрелов не слышно.
Мужчина говорил о смерти, как о чем-то обыденном, повседневном, будто только что рядом с ними прозвучал праздничный салют, а не разорвался артиллерийский снаряд. После краткого обзора дорожных новостей, волонтер подробно описал технические характеристики боеприпасов, прокомментировал их поражающую силу и завершил экскурс в историю вооружения словами:
– Думаю, в условиях города или посёлка лучше всего применять фугасные снаряды – все толку больше.
Против такого вывода возражать было бессмысленно и бесполезно, так как «коммерция – она и в Африке коммерция», и никакие доводы не смогли бы переубедить этого человека, что стрелять по городу – преступно уже по определению, независимо от того, какими снарядами это делать – фугасными или осколочными.
Да, что-то пошло не так… Богдан вспомнил небывалый подъем в стране после развала Союза: референдум о независимости; первые демократические выборы в свободной уже Украине; жёлто-синий флаг в Верховной Раде; новый гимн и новый герб; свой собственный, только украинский, президент… Тогда ему казалось, что даже дышать легче стало, свободнее! А ещё казалось, что заживет, наконец, Украина, как другие европейские страны, не даром же на Закарпатье – географический центр Европы!
Народ ликовал! В голове не укладывалось, что в стране смогли произойти такие перемены! Долгожданная свобода пьянила, как хмельное вино, и хотелось пить, пить и пить эту чашу до самого дна!
А потом так же неожиданно пришло похмелье. Будто холодный душ на горячие головы: пустые прилавки магазинов; вместо денег – ничего не стоящие бумажки; продуктовые талоны и талоны на мыло и трусы… Как-то очень быстро население превратилось в фиговых миллионеров, а отец знакомого, недавно продавший бычка-трехлетку, горько шутил:
– За трехлетнюю скотину я получил стоимость говяжьей котлеты.