–…Скоро Новосветловка, – сообщил водитель. – Там «Айдар» стоит…
После этих слов он ещё что-то неразборчиво пробормотал и сплюнул в окошко. Машина в это время неожиданно подпрыгнула на ухабе, надрывно заревела, и окончания предложения Богдан не расслышал.
Добровольческие батальоны в последнее время росли, как грибы после дождя: «Азов», «Днепр», «Полесье», «Винница», «Киевщина», «Сечь», тот же «Айдар»… Вся география Украины налицо.
Говаривали, что к их созданию приложили руку олигархи, что батальоны эти вроде их личных армий, но людям все равно, о чем языками трепать, а вот про Новосветловку он слышал – недавно по телевизору показывали. Показывали, как военные поселок от боевиков-сепаратистов освобождали. Вот молодцы ребята – до сих пор плацдарм держат!..
Машина сбавила обороты, объезжая разбитую военную технику по обе стороны асфальта. Черные от копоти танки с раскуроченными гусеницами и сорванными башнями, перевернутые машины с минометными установками и застывшие БТРы с неестественно вывернутыми обугленными колесами ещё хранили запах боя.
Волонтёры удивленно переглядывались между собой, не понимая, что случилось. Разрушенные дома вдоль дороги, в большинстве своём без окон и дверей, со снесенной крышей, ничем не отличались от машин. Казалось, над посёлком пролетел огненный смерч, уничтожив все живое на пути.
– Здесь у них техникум… был, – обронил старший, показывая рукой в направлении разнесенного снарядами двухэтажного комплекса. – А там… А там – больница районная…
Остатки техникума и больницы, густо помеченные осколками снарядов, ещё дымились.
– Матерь Божья! – простонал Богдан. – Да что же это такое?
– Война.
Словно в подтверждение этих слов где-то спереди прогремел взрыв, за ним – второй, намного ближе…
Они свернули в просёлок. Ехать стало ещё хуже – дорогу на каждом шагу перегораживали поваленные деревья и перебитые напополам электрические столбы, чтобы проехать, приходилось отодвигать их в сторону или переносить на обочину. Через полчаса, когда уже порядком надоело таскать тяжелые бревна и ветки, и Богдан хотел предложить возвращаться назад, на трассу, машина остановилась.
Не теряя времени, водитель выскочил из салона и торопливо бросился к руинам ближайшего строения. Скорее всего, снаряд попал «в яблочко» – от дома осталась одна коробка, все остальное, включая крышу, лежало внутри обрушенных почти до основания стен. По-соседству стояли такие же разбитые постройки – дома и гаражи, чудом сохранился только небольшой деревянный сарай, расположенный поодаль от дома.
Василий метался возле развалин, звал кого-то, пробовал разбирать обугленные кирпичи, потом побежал к соседям.
– Баба Варя! Баба Варя, вы здесь? Баба Варя!..
Из сарая, кутаясь в тёплый пуховый платок, вышла нарядно одетая старая женщина. Казалось, будто она собралась идти в гости.
– Пошто кричишь, Василий? Не глухая я, слышу. Успокойся, твои неделю, как уехали… Успели, хвала Господу. Вчера, как началось, как началось, думала, небо на землю ложится, так трясло и грохотало. Хату мою, – старуха повела глазами в сторону разрушенного дома, – ещё раньше положило, в первый раз, когда ребята наши отступали. Так я в сарай жить перешла. Сергей с собою звал – отказалась я, дома помирать хочу, не хочу быть кому-то обузой. Вот нарядилась, лежу, смерти жду…
Баба Варя привычно смахнула кулаком слезу, катившуюся по иссохшей морщинистой щеке:
– А ведь зря жду, сказывается, погрохотала-погремела она вокруг, смерть-то моя, а меня не тронула. Видать, у неё плана на меня ещё нема. На Сашку, соседского мальца, был план, и на Софию, мать его, тоже был, а на меня – не было… Вот и лежу, плана на себя жду… Да и куда мне ехать? И зачем? Я здесь родилась, здесь жизнь прожила, здесь и помирать буду.
Она рассказала Василию, куда собирался Сергей увозить от войны жену с детьми, как бесчинствовали в селе «гайдарцы», как народ в церкви держали, «будто полицаи при немце», а сами «по хатам шастали», как потом добро награбленное на машины грузили…
– И ко мне приходили, да шо с меня возьмешь? Бедная, шо церковная мышь – холодильник «Донбасс» да телевизор «Рекорд», ни ковров тебе, ни магнитохвонов. Мне хватало, а этим… Этим другое подавай – новое, модное, богатое… Старшой так и сказал своим: «У бабки только душа в теле осталась, хорошо встряхни – и та вылетит».
Женщина поежилась, будто от озноба.
– Не тронули. Оставили. Оно и к лучшему – я могилку вырыла, да Сашку с Соней похоронила. Пусть почивают с миром.