— Я этого так не оставлю! Ты ответишь за весь нанесенный ущерб...
— Да, я согласна, что это необходимо, Панси, — с охотой закивала Гермиона. — Ты только скажи, что я должна возместить.
Панси запнулась. Кажется, так далеко ее мысли не заходили.
— Ты... ты бросила в меня Ступефай!
— Просто в голове не укладывается, как я могла такое сделать. Ужас. Я тебя задела?
— Нет, но...
— Может быть, я что-то из вещей повредила?
— Я проверю, и будь уверена, если найду, то предъявлю тебе счет.
— Да, конечно, Панси, давай вместе проверим, — охотно поддержала ее инициативу Гермиона.
— Чтобы какая-то грязнокровная дрянь прикасалась к моим вещам? Ну уж нет! Я сама все проверю.
— Панси, не трудись, — подал голос кто-то из зрителей. — От Ступефая вещи не портятся, разве что ты на них упадешь.
Голос разума, надо же.
— Нет уж, я все-таки проверю. Она должна ответить!
— Да за что? Тебя же не задело.
Гермиона с удовольствием наблюдала, как заливаются краской щеки Паркинсон, которой очень хотелось, чтобы кто-то ответил за ее испуг, но которая ни в коем случае не могла сказать «я испугалась».
— Панси, тебе, может, успокоительного принести? — еще один голос разума. Надо же, как их много!
— Вот еще! Чтобы я испугалась грязнокровки и ее кривого заклинания — много чести! Да она даже попасть-то в меня не смогла!
— Я так этому рада, Панси. Если бы я попала, мне было бы ужасно стыдно.
— Ну, так ничего страшного не случилось? Тогда миритесь уже, девочки.
Гермиона с готовностью протянула Панси руку:
— Ты меня простишь?
— Нет уж! И вообще, что вы здесь все стоите? Не ваше дело, вообще, кто с кем будет мириться!
Постепенно все разошлись от двери, поняв, что больше ничего интересного им не покажут. Но лица у большинства были довольные: видимо, впечатлений им хватило. Здесь, в изоляции Хогвартса, оказывается, так просто привлечь заинтересованное внимание! Но даже без зрителей Гермиона продолжила ту же линию поведения:
— Панси, мне действительно так жаль...
— Не думай, что я тебе поверила! И уж точно я тебе этого не прощу, так и знай!
Панси быстро вышла из спальни, а Гермиона вернулась к сундуку с вещами.
— Поздравляю, ты мастерски настроила Паркинсон против себя, — раздался голос Гринграсс над ее плечом.
— Ступефай, — не поворачиваясь ответила Гермиона. — Ты прям как Паркинсон! А если б я правда стала вся из себя нервная? Ты не подкрадывайся так, Гринграсс, а то вдруг я испугаюсь. А что до Паркинсон... можно подумать, до этого она хорошо ко мне относилась!
— До этого она была вынуждена держаться в неких рамках, а теперь...
— Ой, Гринграсс, если это было «держаться в рамках», значит, теперь ей придется перейти к боевым заклятиям. Думаешь, она их знает?
— Грейнджер, да неужто я слышу, как ты жалуешься на Паркинсон? — изумилась Дафна.
— Да ничего подобного, я просто тебя интригую.
— Намекаешь, что я не все знаю о том, что творится на факультете? Ну так я на всезнание и не претендую. Душу изливать будешь или я пошла?
— Иди-иди. Делай вид, что тебе не интересно, — усмехнулась Гермиона.
Истерику Паркинсон в гостиной обсуждали до вечера и припоминали еще несколько дней. Гермиона этим была более чем довольна. Это, конечно, не месть, а так, мелкая пакость, но душу она отвела. А что до отношений с Паркинсон, вряд ли она что-нибудь потеряла. Ну, дала ей повод для неприязни, подумаешь. Если бы не дала, она бы выдумала его сама. Наверняка прекрасно справилась бы.
* * *
— Я все еще жду объяснений, мисс Грейнджер.
— Каких объяснений, сэр? — Гермиона рискнула и подняла глаза на декана. Честные-честные глаза. Сердце колотилось так сильно, что казалось, оно может выскочить из груди. Это ужасно мешало сосредоточиться на Окклюменции. Но Гермиона все-таки продолжала попытки закрывать сознание. На самом деле, она не считала, что информацию о причастности Малфоя к ее падению с метлы следует во что бы то ни стало скрыть, но надо же на чем-то тренироваться! Если ей когда-нибудь придется скрывать от декана что-нибудь жизненно важное, то пусть это будет не первый подобный опыт.
— Вот уж не думал, что вы, мисс Грейнджер, тоже подвержены вечному детскому нежеланию рассказывать взрослым правду. Ложь, недомолвки на пустом месте — это настолько банально. Не ожидал от вас.