– Там было очень страшно, – пробубнила под нос Инга и взмолилась: – Я не хочу об этом говорить!
– Да, конечно. Прости, – сдала назад Убата, решив не пережимать.
Мозги мозгами, но ингири вполне способна распсиховаться, обернуться и упорхнуть. А накануне церемонии сватовства это совершенно некстати.
– Что ж, – мягко продолжила она прессинговать зверушку. – Это многое объясняет. И дарит надежду, что в будущем наша приязнь может перерасти в настоящую дружбу. Ты всегда мне нравилась своей скромностью, честностью и простотой. Теперь же ты стала интересным человеком, – подчеркнула она частичную принадлежность ингири к виду разумных млекопитающих.
Ну, вот оно. То, ради чего стоило прожить сегодняшний день. Обнаружился ещё один персонаж, весьма заинтересованный в дружбе с разумной обезьяной по кличке Инея. Интересно: в личных целях? Или королева уже сейчас пытается прикрыть тылы сына, диктаторство которого по душе далеко не всем.
Жаль, что мало времени: подобные вопросы не решаются с наскока. А на длинные задушевные беседы времени категорически не осталось. Убата, наверняка, круто сожалеет об этом упущении. Тётка умная, и превосходно научилась вести себя в любой ситуации. Умудряется так сопрягать своё величие с демократичностью замашек, что комар носа не подточит.
– А ты будешь меня навещать в Варе? – осторожно понадеялась Инга на «немыслимое счастье».
– Если ты меня пригласишь, – благосклонно улыбнулась Убата.
– Конечно, приглашу, – удивилась ингири и тотчас простодушно озаботилась: – А отец тебя отпустит? Босх говорит, что он тебя очень любит. Всю жизнь. Ему, наверно, не понравится, если ты уедешь. А я бы не хотела его злить. Андея говорит, что мы должны помогать Шунану. Что ему и без нашей глупости всё время достаётся. Вдруг отец разозлится на тебя, а достанется Шунану?
– Шунану достанется в любом случае, – на этот раз Убата не смогла скрыть до конца какой-то затаённой злобы или даже ненависти.
При этом разглядывала ингири так, словно та лишь секунду назад выползла из-под кресла. – Но, мой сын очень сильный человек. Он выдержит. Рада, что ты о нём заботишься.
– Я о нём не забочусь, – вновь удивилась дурёха ингири. – Просто не хочу ему мешать всякими дурацкими желаниями. И особенно неправильными поступками.
– Это и есть забота, – улыбнулась Главная супруга диктатора, явно что-то поспешно обдумывая.
И то, как она покосилась на дверь, доказывало это со всей очевидностью. Кто знает, доведётся ли ей в ближайшее время снова затеять интересный многообещающий разговор? С другой стороны, ингири – простушка. Вполне способна что-нибудь ляпнуть кому-то неподходящему накануне сватовства.
Мало ли кого любит Шин-хад, если он их мало жалеет? И возню с ингири за своей спиной, скорей всего, сочтёт предательством. Бедная Убата. Инга сама терпеть не могла, когда ей хочется, да колется – и другим не пожелает. А сейчас они с этой женщиной в одинаковом положении. Потрясти бы друг дружку, дабы вытрясти что-то полезное. Да нельзя сотрясать землю под ногами. Шум не нужен ни одной.
– Мне пора, – слишком спокойно для истинного душевного покоя сообщила Убата, поднимаясь. – Времени на подготовку осталось слишком мало. Да, забыла сказать. Инея, сегодня твои сёстры отправятся к своим матерям. Им предстоит получить последнее напутствие. Тебя же прямо сюда придёт напутствовать отец. Постарайся его не рассердить.
– Зачем его сердить? – обалдело захлопала глазами Инга. – Он меня никогда не обижал.
– Бывает, – дала неопределённое пояснение Убата и поплыла к дверям.
На пороге чуть приостановилась и полуобернулась. Явно хотела что-то сказать, но передумала. И решительно покинула птичник. Слишком решительно для женщины, которая ни в чём не сомневается. С такой решимостью кто-то бросался на амбразуры. Интересно, какая амбразура ожидает в свой час эту женщину?
Вот уж для кого Инга не пожелала бы зла, так это для Убаты. С ней прямо зримо осознаёшь, на каких тонких нитях порой висишь и ты, и весь мир вокруг. Даже, если в том мире ты отнюдь не последний человек. Что же говорить о последних с предпоследними?