– Наставника акробатов? – уточнила Андея, ловя суть на лету.
– Его самого. Наоборот: в вопросе подмены лишь на тебя и полагаюсь. Мне это не по зубам. Кстати, не хочешь слетать со мной за Контой? Прогуляешься, проветришься. Лично её научишь, что делать. Правда, не выспишься.
– Высплюсь. Лягу пораньше, а ночью ты меня поднимешь. Девчонки опять будут очень крепко спать, – пообещала Андея. – Спасибо за шикарный свадебный подарок. Хоть с Босхом нормально попрощаюсь.
– И ты? – не сразу поверила Инга.
– Все трое, – вскинула брови сестра, дескать, что уж поделать. – Мы всю жизнь почти всё делали втроём. Почему бы нам не влюбиться в одного и того же мужчину?
– А он? – решила Инга, что должна это знать.
– Смотрит сквозь нас, – без малейшей капли горечи констатировала Андея. – Мы ему неинтересны. Ни как женщины, ни вообще. Думаю, он даже ставок на нас серьёзных не делает.
– Ты умна. А он знает цену такому добру.
– Знает. И что умна, и что кое-что могу. Но в расчёт не берёт. Как тебя, к примеру, или отца. Вот, если бы и я была ингири, он бы мною занялся вплотную. А так, – махнула она рукой.
– Не хочешь с ним сбежать? – ляпнула Инга.
– В смысле? Удрать из дома и стать его женой? – уточнила Андея и удивилась: – Конечно, нет. Что за вздор?
– А если бы он любил?
– А если бы любил, то разлюбил бы уже через год, – со знанием дела заверила сестра. – Ему столько же лет, сколько нашему миру. А он ещё ни разу всерьёз никого не любил. Сплошные романтические шашни. Он такой ходок, что анекдоты о нём ходят по всему Зангеону. Да, и по Алетте. Так и говорят: кобель почище Босха. Так что я уж лучше займу своё место Первой жены диктатора. Это гораздо интересней и перспективней. Кстати, и менее опасно. Хотя воевать мне придётся…, – не договорила она, посуровев прекрасным личиком.
И никаких живописных вздохов с целью подтолкнуть ингири к вечному союзу в её интересах. Констатировала и закрыла тему:
– Не вздумай нарываться, когда придёт отец с его дурацкими напутствиями. Хотя, в твоём случае они могут оказаться весьма любопытными.
– И ты обязательно о них узнаешь, – усмехнулась Инга.
– Полагаю, избирательно? – съязвила Андея. – Не только я умею скрытничать. Ты тоже далеко не всегда откровенна.
– Полагаю, ты и так по уши в моём заговоре, – не задержалась с ответной язвой Инга. – Причём, активно соучаствуешь. Чего ж нам стесняться? Поведаю всё слово в слово.
Они похихикали в кулачки, что является непременным атрибутом любого женского заговора. Потом немного потрепались о мужиках, о замужестве, о том, как эти вещи взаимосвязаны и какие рождают связи на стороне. В подобных вопросах средневековое Трёхмирье могло посоревноваться с продвинутым миром Инги. И ещё неизвестно, за кем бы осталась победа.
– Девчонки разоблачаются, – заметила Андея. – Сейчас покончат с примеркой и займутся нами. Потом мы отправимся к матерям за напутствием, – на секунду она замялась, но решилась задать очень важный для неё вопрос: – Инга, а ты хоть разок подумала, как прореагирует на подмену невесты отец? После церемонии он будет в бешенстве. Не умеет прощать предательства. А это предательство, не находишь?
– Нахожу. И ломаю голову над аргументами в его пользу. Но, пока ничего не придумала.
– Тогда один совет. Что бы отец ни сказал во время напутствия, не удивляйся. Он может и сам подсказать тебе, что делать. У тебя один единственный шанс убедить его и добиться своего. После церемонии шанса не будет. Даже если ты свалишься с замковой башни головой вниз и расшибёшься.
– А ты не хочешь мне ничего сказать? – напряглась Инга, всей кожей ощущая подвох.
– Поздно, – усмехнулась Андея, сползая с подлокотника.
Толпа стилистов-имиджмейкеров собирала манатки, готовясь отбыть восвояси.
– Чего это вы тут притихли? – направляясь к ним, с подозрением осведомилась Фойта.
Раскрасневшаяся от препирательств и довольная конечным результатом.
– Тебя поносим, – с нарочитой лаской в голосе поведала Андея, беря направление на кушетку. – Распоследними грязными словечками.
– Что она опять наговорила? – заняла её место на подлокотнике непобедимая суетяга и заговорщица.