– Не наглей, – сурово указал Шин-хад на недопустимость панибратства с родителем.
– Прости, – изобразила лёгкую растерянность Инга. – Я очень не хочу ссориться с собственным отцом. Поэтому и беспокоюсь об этом. Вообще не понимаю, где ты увидал предательство? Разве я хоть как-то ущемила твои интересы? Чем? Тем, что за Вар-хада выйдет другая твоя дочь? А тебе не кажется, что Андея на этом месте гораздо полезней? – намекнула она, что интриганка из летающей обезьяны, как поломойка из Убаты.
– Гораздо полезней, – протянул Шин-хад, погрузившись в размышления. – Ага. Значит, так вот. Рискованно, – моментально прокрутились в его башке нужные шестерёнки. – Кое-кто знает, что Конта не моя дочь.
– Кто? Уйтола? Так в чём проблема? – изобразила удивление Инга и чиркнула себя пальцем по горлу.
– Обалдела? – вытаращился батюшка на психопатку.
– Отец, не хочешь хоть разок прокатиться на дочке? – ткнула она себя в уши и обвела руками гостиную.
Шин-хад, естественно понял намёк на возможную прослушку. Он половину жизни провёл бок о бок с Босхом. И не мог не знать про ушлых оборотней, шмыгающих по закоулкам крепости.
– Почему бы и нет? – кряхтя поднялся диктатор из кресла и для чего-то одёрнул камзол: – Давай уж и впрямь попробую, каково это летать. А то так и помру неучем.
На спину повисшей за окном дочери он спустился поразительно ловко. Ну да, всё-таки воин, хоть и с покалеченной горбатой спиной. И говорят: до сих пор не из последних. Инга сделала пару кругов над замком и приземлилась на берегу озера. Обернувшись человеком, тотчас приступила к делу: романтично и трогательно прильнула к отцу. Со стороны напутствие дочери должно выглядеть именно так.
Что же касается сути разговора, к нему она готовилась долго. Ей критически важно знать: что же из себя представляют маги? Шин-хад не мог не знать всей правды. Или почти всей. Понятно, что тайны подобного рода он должен хранить ревностней собственной жизни. И трепетнее зеницы ока. Но его вполне может заинтересовать союзник и в сфере взаимоотношений с магами. Если союзник стоит его откровенности.
Вряд ли такому властному кадру, как диктатор Шина, нравится барахтаться под пятой собственного мага. Каких бы друзей они перед публикой не изображали. Инга твёрдо верила: там, где нет равенства, ни о какой дружбе и речи быть не может.
– Отец, ты знаешь, что маги не бессмертны? – приступила она к делу почти шёпотом.
Шин-хад ничего не ответил, предоставив ей возможность вывалить всё, что заготовлено. А потом уж судить: отвечать взаимностью или молча вернуться в крепость.
– Посуди сам, – согласилась Инга с его подходом. – Что мы такое? В смысле, что такое человек? Тело и сознание. У нас с тобой одно неотделимо от другого. Умирает тело, пропадает и сознание. Так?
– Ну, допустим, – подозрительно сощурился Шин-хад, гладя по голове прилепившуюся дочку. – И что? К чему ты клонишь?
– Маги, – продолжила рассуждать Инга, – меняют тела, как одежду. Что это значит? А то, что они просто научились пересаживать своё сознание из одного тела в другое. Как цветок с одной клумбы на другую. Но это не делает их сознание неуязвимым. Что будет, если во время пересадки цветка, второго горшка не окажется рядом? А во время пересадки сознания мага случайно потеряется новое тело? Куда, в таком случае, денется сознание?
– С клумбы на клумбу, говоришь? – как-то нехорошо переспросил Шин-хад. – А тебе это откуда известно?
– Подслушала в доме Уйтолы, – как само собой разумеющееся… соврала Инга. – Когда забирала Конту. Больше, к сожалению, подслушать не получилось.
– Куда уж больше? – пробормотал отец, усваивая очередную порцию откровений ушлого монстра.
Разглагольствования того не имели под собой никакой почвы. Это даже не догадка, ибо Инга понятия не имела о сути процесса смены тел. И что вообще такое маги для этого мира? Да и маги ли они? А вдруг, и вправду боги? Просто такие… нестандартные. Нравится им отираться среди смертных. Скучно бедолагам на небесах.
Шин-хад немного поразмыслил и выдал:
– Сама-то ты, что пообещала Андее за помощь? Небось, она просила тебя уехать с ней в Вар?
– Ни разу? – честно округлила глаза Инга. – Об этом просила только Фойта. Она ссорилась из-за этого с Раюлой, – не постеснялась ингири сдать сестричек, дабы подстраховаться от ненужных ей интриг в этом направлении.