Инга скользнула к окну, обернулась, поджала крылья и перевалила через подоконник. Зацепилась прямо под ним – не то, что в первый раз. Только успела подрасти, как с подоконника свесилась Андея – уже в башлыке, с сумкой через плечо. Не слишком осторожничая, плюхнулась на спину аэроплана.
Пояс со страховочными верёвками цеплять некогда. Сестра лихо доползла до шеи и разлеглась на затылке, вцепившись в правый гребень. Инга толкнулась от стены. Ухнула вниз, раскрыла крылья, тормознула падение и…
Она летела, куда попало. В никуда. Чистое чёрное небо над головой прогибалось под тяжестью целых полотнищ звёзд. На Земле никогда не видала подобного великолепия, хотя поездить успела. А тут даже жутковато подниматься вверх: такое чувство, что вот-вот вляпаешься крыльями в звёздную сеть и запутаешься.
Андея молчала: то ли задумалась, то ли разглядывала обнажившуюся вселенную, нарисованную кем-то над её головой. Ветер со вчерашнего дня окреп, но Инга уже приноровилась возить на шее пассажиров. Летела ровно и неспешно, при каждой возможности планируя для сбережения сил. Время её не волновало: только полёт, только звёзды, только свобода… И чуть-чуть сестра.
Глава 25
Тебе не кажется, что нас используют втёмную?
Они приземлились на высоком почти лысом холме. Андея сползла на землю и замерла, оглядывая окрестности. Инга же решила, что настала пора для небольшого теста. Не то, чтобы она была заядлым испытателем-контролёром, или вообще параноиком. Даже смешно!
Не смешно то, что предстояло впереди. И нет в запасе лет, за которые они с сестрой смогли бы сожрать пуд соли. Мама когда-то сказала: тебе никогда не поверить тому, кто не верит тебе – это работает и наоборот. Её-то первой реакцией на «предательство» сестры не была обида или возмущение. Нет, этот выверт спровоцировал работу мозгов – и только. Поиск причины такого шага. Значит, она верит Андее – странно, но факт. А сестра ей? Доверяет ли?
Ингири взмахнула крыльями и оторвалась от земли – Андея повернула голову. Не бросилась к улетающей ингири, не закричала. Молча провожала её глазами, не сделав и шага.
Выходка, конечно, зверская. Только и жить хочет зверски. Поэтому Инга дожала себя, через силу улетая всё дальше и дальше. Ещё на подлёте к холму, приметила почти рядом с ним деревеньку. Вот и направилась туда, на ходу сочинив причину. Опустилась на бахче – подальше от крайних домов. Уменьшилась и огляделась: здоровенные шары с тёмно-коричневой глянцевой кожурой и стелющейся по земле листвой. Местные арбузы с жёлтой сахарной мякотью – как раз самый сезон.
Воровать, конечно, нехорошо. Но с одного не обеднеют – решила она, отодрав средненького размера шар. Впилась когтями в скользкую кожуру и поспешила слинять. Если свидетели и были, кто ж им поверит, будто кровожадные ингири, рвущие на части отродья Эттахра, будут тырить по ночам с грядок.
Андея уже не стояла на вершине холма. Она сидела на камне и пялилась в небо. Инга приземлилась рядом и аккуратно уложила к ногам размечтавшейся сестры арбуз. Обернулась и невинным голоском осведомилась:
– Ты случайно нож не прихватила?
– Он со мной случайно круглые сутки, – хмыкнула Андея, расстёгивая дублет.
– А чего так плохо прячешь? – хмыкнула в ответ Инга. – Ты его лучше в штаны засунь. Ещё проще доставать.
– А вина почему не прихватила? – капризно скуксилась эта зараза.
И ни слова, ни вздоха о выходке ингири. Догадалась, что ей устроили проверку на вшивость? Скорей всего. Во всяком случае, спрашивать нельзя – это чувствовалось на уровне инстинктов. Раз Андея сделала вид, что забыла о произошедшем, Инге тоже не трудно притвориться, будто ничего не случилось.
– Народ пугать?! – дурашливо вознегодовала она. – Это ж не огороды разорять. Для вина нужно в дом залезть. Ночью. В истинном облике.
– Не нужно накалять. Лучше давай слетаем за вином, – решительно потребовала Андея. – Рядом с деревней, которую ты обокрала, постоялый двор. Там и ночью не спят. Быстренько сгоняем, возьмём вина и закусить. Я с обеда не ела.
– С этой штукой полетим? – кивнула Инга на арбуз, прежде чем обернуться.
– Вот дурища! – проворчала старшая сестра и полезла на борт.
Постоялый двор был – и как его прежде не разглядела? Он ярко светился и шумел всеми распахнутыми окнами. Гульба на всю катушку, и дым коромыслом. То, что к ним мигом прицепятся, даже не обсуждалось.