Она уже вдосталь наслушалась намёков про жутких безмозглых оборотней с Эттахра. Кстати, кто сказал, что они так уж безмозглы? Не пользуются куртуазными оборотами речи? Окровавленные морды салфетками не утирают? Гораздо интересней, насколько успешно те монстры окровавляют свои морды. А ещё интересней их социальность. Если в бою они держаться кучно и действуют заодно, бедной ингири конец.
– Что это с ней? – не на шутку встревожился Вар-хад, оторвавшись от своего приятного занятия и уставившись на ингири.
Размышляя, Инга и не заметила, как нырнула в истинный облик. И теперь торчала у окна, уныло свесив свои гордые крылья.
– Отстань! – огрызнулась она.
– Не рычи! – потребовала Андея, метнувшись к сестре. – С ума сошла? Сейчас сюда все примчатся.
Инга презрительно фыркнула, подняв на голове сестры все незадействованные в причёске волоски.
– Уже мчатся, – поняла та, обернулась к любимому и с сожалением признала: – Нам пора.
– Давайте, – вполне себе деловито откликнулся Вар-хад, метнулся к двери и схватился за торчащий ключ: – Только осторожней.
Он с интересом уставился на протискивающуюся наружу ингири. А Инга осторожничала, страшась за крылья. И мысленно материла изготовителей таких узких окон: что б у них повылазило!
– Ты гля, чего там! – донеслось со двора. – Лезет! Прах тебя побери!
Вар-хад прыгнул к соседнему окну. Вывалился в него по пояс и нагавкал на своих сторожей, дескать, не вашего ума дело. Затем этот нордический дон-жуан взялся самолично выпихивать в окно ненаглядную принцесску. И, естественно, затеялся с прощальными поцелуями. Так они и висели слипшейся нелепой троицей: он в окне, Инга на стене, а Джульетта между ними. Смехотворней сцены под балконом не срепетировать.
Пришлось решительно вмешаться. Правый хвост обвил ненасытную невесту за талию и отодрал от жениха. Перед носом того он многозначительно махнул булавой, дескать, возражения не принимаются. Им тут шуры-муры, а их сейчас может увидеть любой пресловутый свидетель падения диктаторской дочурки. Стоило ей рожу прикрывать от любопытных взглядов!
– Давай быстрей! – проорала в ухо Андея, оказавшись в кресле пилота на шее сестры, которую намертво обхватила ногами.
– Зараза! – выругалась Инга и поползла на крышу.
Внизу её рык вызвал приглушённые комментарии ко всему привычных горцев.
Обратно ингири неслась на всех парах. Небо светлело с провокационной скоростью. Нечего было и думать вернуться домой прежним путём. Так что Инга взяла курс на домик Босха. Плюхнулась на аэродроме и поприветствовала человека-панду, что чистил коня у распахнутых ворот конюшни. Тот прорычал в ответ какое-то ругательство. И повис на шее ошалевшего питомца. После чего уволок ополоумевшую конягу в помещение.
Странно, а кони Уйтолы проигнорировали летающую нечисть. Или она просто не обратила внимания, когда поспешно стартовала отсюда в грабительский налёт за Контой. Которая уже нарисовалась в окне второго этажа и приветливо помахала рукой. Андея, не моргнув глазом, ответила тем же. Такое впечатление, будто эти барышни давным-давно знакомы. Но ещё сильней впечатлило ощущение, что бедной переселенке все и повсеместно врут. Бессовестно и не понять с какими целями.
Даже распропагандированная цель «прикарманить разумную ингири» начинает приобретать вид праздничной открытки. На которой всё красиво и понятно подписано, что тут к чему. Но ощущение праздника отчего-то и не наступает: пустая формальность – не более.
– Ты чего застряла? – встревоженно поинтересовалась Андея.
И попыталась заглянуть в глаза монстра, застывшего на карачках с полураскрытыми крыльями. Она уже сползла на землю и намылилась в гости. А тут нате вам: ероплан задумался. И ведь не прочесть на этой морде ничегошеньки. А без такого чтива зарез: не понять, что человек реально сделает, не предвосхитить его выходки. Как манипулировать, если предмет манипулирования сродни безликому камню?
– А не пошли бы вы все? – задумчиво проворчала Инга в лицо сестрицы.