И пытаясь подняться. Старые колени хрустнули, и обе дочки подорвались на помощь. Подхватили папулю под руки и не без труда поставили на ноги.
– Не садись на корточки, – досадливо процедила Андея, вытирая пот с его лба. – Сколько раз тебе говорить? Хочешь без ног остаться?
– Побольше творога с молоком и никакой соли, – выпалила Инга рецепт, известный всей планете Земля. – И говяжий студень три раза в день.
– Ты меня уморишь, – заперхал отец смешками сквозь стиснутые зубы.
– Ничего смешного, – обиделась Инга. – Лучше бы сказал, что для меня сейчас важней всего. А то блуждаю в потёмках.
Он посмотрел на неё долгим изучающим взглядом. Что пытался разглядеть, непонятно, но мужик старался. После чего покосился на притихшую Андею и явно черед силу признался:
– Её уберечь.
Затем ещё поднатужился и выдал, судя по всему, вовсе уж нечто сокровенное:
– Но, главное Вар-хада. Если убережёшь этих двоих, я не зря прожил жизнь.
– Уберегу, – чуток опешив, пообещала Инга.
Приоритеты Шин-хада ставили в тупик. Главное Вар-хада? И в каком месте он ключевой персонаж? Что на него завязано?
– Отец, – встрепенулась Андея, подталкивая отца к кровати. – Тебе нужно полежать. А я сделаю тебе примочки. А то твои колени до церемонии не доживут.
Приоритетность жизни жениха перед собственной её ничуть не обидела. Даже не удивила.
– Отстаньте, – стряхнул с себя старый воин суетливых благодетельниц. – Не до того. Сапог подай, – велел Инге таким тоном, что соваться к нему с сочувствием стало небезопасно. – И давайте тут… Готовьтесь. Как-нибудь…, – вконец запутался грозный диктатор.
Выхватил у дочери сапог, фыркнул и пнул с треском распахнувшуюся дверь. Из-под которой еле успел улизнуть пискнувший экрюп.
Глава 29
Кто-то вмешался в её жизнь настырно и грубо.
Кто-то её к чему-то подталкивал
Вопрос о Вар-хаде и его безапелляционной ценности для Шина так и вертелся на языке. Особенно Ингу интересовало мнение сестры на сей счёт. Папа прямым текстом и не щадя дочь заявил: её спасать во вторую очередь. А не удастся, так что ж: отряд не заметил потери бойца. Но что-то подсказывало: затевать провокационный разговор не ко времени. Лучше отложить. Если, конечно, Андея сама его не начнёт.
Она его не начала.
Более того, выставила Ингу прочь из спаленки под предлогом неотложных забот. Едва она завалилась на их общую любимую кушетку под окном, как вернулись близняшки. Ожидаемой бури не последовало. Раюла в своей обычной кротко-стервозной манере чинно просеменила к семейному монстру. И сунула ему огрызок бумаги. Инга приняла его и прочитала резолюцию папы: «Выпорю. Обеих шутниц».
На словах он им с Андеей пригрозить позабыл. Но Шин-хад весьма предусмотрительный человек: что написано пером, не вырубишь топором.
Инга молча кивнула сестричкам. Свернула огрызок с резолюцией в трубочку и сунула его за декольте. Семейный архив уничтожению не подлежит.
– И что, даже не извинишься? – капризно осведомилась Фойта, рухнув в кресло напротив.
– За что? – задрала брови Инга. – За то, что вы сначала делаете, а потом думаете? И потому выставили себя на посмешище? И перед кем за это извиняться?
– Она права, – нехотя признала Раюла, присев на край кушетки. – Мы сглупили. Но, знаешь, Инея, это была злая шутка. От Андеи можно и не такого ожидать. Но ты!
– Всё потому, что они спелись, – прокурорским тоном пригвоздила ингири Фойта. – И Андея учит её всяким дурацким штукам. Раньше она такой не была.
– Раньше она была никакой, – справедливости ради возразила Раюла и тотчас предала сестру: – Сама же называла её унылой тупицей.
– Ты! – мигом взвилась каштанка.
– Обе! – повысила голос Инга. – Успокойтесь и займитесь делом! Я устала.
– Каким делом? – не поняла рыжая.
– Какая мне разница? – нарочито устало отмахнулась Инга. – Главное, займитесь и отстаньте. У вас завтра церемония.
– Ты стала просто невыносимой! – подскочив с кресла, прошипела Фойта. – Пошли, – кивнула она сестре. – Пускай тут валяется в одиночестве.