Андея быстро и аккуратно напялила на сестру платье, подаренное хорошим человеком. Затем расчесала её патлы и свернула на затылке в простую корзинку. После чего достала из шкатулки подарок Убаты и сделала зверское лицо. Готовый сорваться с уст протест застрял у Инги в глотке. Пришлось смириться. Кто знает, может, эти цацки что-то вроде пригласительного на церемонию. Пускай болтаются. Лишь бы не слишком привлекали внимание.
Это пожелание – как показали дальнейшие события – так и остались чем-то из области фантастики.
Глава 30
Один жених наверняка лишний.
Как бы эта свадьба не переехала всем составом на похороны
Началось всё, как в детективном романе: вдруг, откуда не возьмись. Едва Инга цапнула дверную ручку, как в гостиной послышался голос Убаты. Казалось бы: тебе-то какое дело? У королевы большое мероприятие – ей не до тебя. Её задача не ударить в грязь лицом. Ан нет. Главная супруга диктатора интересовалась, почему в общем столпотворении не принимает участие их дорогая Инея.
– В окно, – оторвала её от двери Андея и прошипела: – Давай быстрей!
– А ты? – не смогла не поинтересоваться Инга судьбой сестры, прежде чем обернуться и слинять.
Андея злобно фыркнула. Подхватила с пола подушечку и швырнула в непонятливую идиотку. Уже зацепившись за стену под окном, Инга услыхала, как требовательный голос Убаты проник в её комнату. И тут же раздался гневный вопль Андеи:
– Она сбежала! Я не смогла её удержать! Нужно было приставить к ней стражу! – последнее, что оценила Инга в актёрской игре сестрицы, когда резво поползла вверх по стене.
Что было замечательно в устройстве птичника: его расположение на предпоследнем этаже громадной коробки господского дома. Так что до крыши квалифицированная обезьяна могла добраться в считанные секунды. Возможно, выглянув в окно, Убата и успела заметить заползающие на крышу хвосты. Но орать на всю ивановскую она точно не станет: всё-таки леди, а не чиновница поселковой администрации.
Инга пересекла крышу по-собачьи. И тут вспомнила, что не знает расположения внутренних покоев, как хотелось бы. Да вообще нигде толком не бывала. Парадные покои для приемов занимали почти весь второй этаж этой пятиэтажки. Собственно, любое окно второго этажа приведёт её к эпицентру событий. Но именно туда-то попасть и не хотелось. Она предпочла бы где-то затаиться с пользой для дела. Чтобы видеть всех, но особо не отсвечивать.
Пришлось сесть и подумать. Первая же думка рассмешила, отчего крыша – да и весь этот мир – впервые познакомились с рёвом африканского бегемота. Инга вспомнила фото каменных химер с гаргульями, украшавших Норт-Дам де Пари. По сравнению с Парижским собором тутошний дворец натуральный сарай. Зато гаргулья у него нечета французским каменным заморышам.
Вторая думка была провокационная: сползти по стене и нагло залезть в окно на глазах почтенной публики. А чего ей стесняться? И без того всё Трёхмирье знает о звероподобной дочурке Шин-хада. Теперь пускай на неё полюбуются.
Но смелому плану помешали. В одной и башенок, куда, видать, выходило что-то вроде вентиляционных каналов, запищало. И наружу высунулся знакомый длинный нос. Оборачиваться Инга не рискнула – просто уставилась на приятеля максимально вопросительным взглядом вечно злобных красных глаз. Выбравшийся из башенки Мав-шал всё понял правильно. Что-то проскрипел и поманил её человеческим жестом когтистой лапки.
После чего малёк поскакал куда-то к противоположному краю крыши. Инга последовала за проводником, надеясь, что ей подыщут достаточно широкую лазейку. Привычка беречь крылья как-то незаметно стала доминировать над прочими.
Лазейка оказалась люком, ведущим на чердак. Инга нырнула в неё, мягко приземлилась на каменный пол и огляделась. Чердак над тем, что она обзывала сараем, оказался именно таковым. Бесконечное помещение размахом с футбольное поле не имело стен. Их роль выполняли ряды бесконечных каменных столбов-подпорок. Пространство между которыми – от пола до трёхметрового потолка – было заставлено крепко сбитыми ящиками.
Носопырки недовольно раздулись, пытаясь вытолкнуть прочь тяжёлый прилипчивый запах какого-то растительного масла. Местный консервант для железного оружия и доспехов. Он сочился из всех ящиков, мимо которых Мав-шал куда-то вёл ковыляющую ингири. В конце концов, Инга не выдержала и обернулась. Тошнотворный запашок потерял остроту, а она сделала открытие.