Все пять тронов были заняты.
– Все четыре жениха налицо, – констатировала Инга.
А мысленно добавила: один жених наверняка лишний. Как бы эта свадьба не переехала всем составом на похороны. Где же всё-таки Конта?
– Понятно, все, – удивился Мав-шал. – Где ж им ещё-то быть?
В крайнем правом кресле сидел Вар-хад. Ради такого дела, как женитьба, варвар даже рубаху чистую надел. А поверх неё какой-то странноватый длинный жилет марки «пластинчатый доспех». Вряд ли у целого диктатора нет хотя бы одного приличного камзола. Это либо традиция, бытующая в Варе, либо вызов обществу. Хотя, наверняка первое. С чего бы жениху бросать вызов будущему тестю до выдачи ему на руки жены?
– Слева, так полагаю Дулат-Хад по прозвищу Хмурый? – перевела она взгляд на кресло, стоящее с другого края выставки диктаторов.
Повелитель хадада Дулат из геосектора маг-жаты Бийры. Тот самый, из-за которого близняшки так вдохновенно цапались. Пока Раюла не уступила завидного жениха за весьма щедрую контрибуцию, содранную с папули.
– Симпатичный парень, – оценила Инга приобретение каштанки.
Он был высок, мускулист и осанист. К тому же красив той своеобразной грубой мужской красотой, что так влечёт большинство женщин. Одежда Дулат-хада ничем не отличалась от папиной, кроме расцветки. Всё тёмно-серое, покрытое сверху синим плащом. Серебряной вышивки в меру, лежащая на плечах цепь белого металла отнюдь не вульгарна. На голове – в отличие от того же папули – тонкий белый обруч поверх коротко стриженых тёмно-русых волос. Очень стильный молодой мужчина, преисполненный чувства собственного достоинства.
– Где ж симпатичный? – презрительно скривил губы восседающий на подлокотнике Мав-шал. – Рожа вечно кислая. Будто всем недоволен. Знаешь, как у нас говорят, когда не собираются выполнять обещания? Сделаю, когда Дулат-хад засмеётся.
Видимо, примерно тогда же, когда рак на горе свистнет – поняла Инга. Как по ней, так самый подходящий муж для взрывной Фойты. Его тормозов хватит на двоих. Лишь бы тормозной путь не оставил в душе сестрёнки слишком глубоких отметин. Придётся ей попридержать коней.
– Судя по золотистому плащу, тот мужик рядом с Хмурым сам Блун-хад? – уточнила Инга.
– Ну да, – уважительно отозвался Мав-шал. – Важный господин. И с твоим отцом не дурак закуситься. Они уж и не помнят, когда хоть разок говорили больше часа, чтобы не поругаться. Ты что, и его не помнишь? А он тебе однажды подарил стеклянных танцовщиц. Ты их долго из рук не выпускала. Счастливая бегала. А он тебя ещё и по голове погладил. И целую корзину фруктов каждый раз привозил, как наезжал в Шин.
– Я никого из вас не помню, – отмахнулась Инга. – Не задавай пустых вопросов.
Как там девчонки описывали наследничка Блун-хада Найта Сокола: красивый, отважный и тупой? Папа весь в него: красавец блондин с выправкой бывалого военного. Только глаза шибко умные. Интересно, за что ему дали прозвище Каменный лоб? Не похож этот перец на твердолобого упрямца. Вон как ехидно зыркнул на папу Шин-хада. Люди с чувством юмора твердолобостью не грешат.
– А где жених Раюлы?
Мав-шал включил навигатор и нашарил в толпе искомую персону. По лабиринту голов с нарядами провёл к нему взгляд Инги. Если отец был красивым мужчиной, то Найт Сокол просто офигенным красавцем. Ни в сказке сказать, ни пером описать. Описаться и помереть – как говаривала любимая соседушка Санька. Жаль, что этот Нарцисс знал, насколько он красив. Нестираемая печать самолюбования на челе портила всю картину.
Впечатление усугублял попугайский сине-зелёно-золотой прикид, где вышивки было больше, чем ткани под ней. Но тело явно тренированное в боях. Впрочем, даже злоязыкие близняшки не отказывали этому себялюбцу в отваге.
Но, главное, Найт Сокол не слишком-то похож на злодея. Сколько бы сексуальных партнёров этот павлин не имел, вряд ли брал их силой. Красавец, воин, будущий диктатор – причин залезть к нему в постель хоть отбавляй. Впрочем, Раюлу, судя по всему, это не особо заботит. У неё такой свёкор… Что неизвестно, от кого родится внук Блун-хада.
В третьем кресле восседал диктатор из Арата в алом плаще поверх чёрных одеяний. Вар-хад в таком же – все они вместе с папулей птенцы одного гнезда: геосектора Босха. Узрев воочию отставного жениха Андеи, Инга здорово удивилась. Вообще-то у неё возникла некая заочная симпатия к этому мужчине. Почему? А бес его знает. Пресловутая женская жалость к обойдённому судьбой неудачнику.