И вот он сидит перед ней. А в душе завозилась пока неоправданная антипатия. Ведь на лицо её любимый типаж: нордическое лицо с широкими скулами, прямым носом и тяжёлыми бровями. Длинные волосы по плечам. Могучее тело опять же воина – у них тут нет другого занятия для просвещённой аристократии. Андея бы смотрелась рядом с ним весьма эффектно.
А вот глазёнки паршивые. Первое впечатление, конечно, бывает обманчивым. И такой холодный презрительный взгляд, как у Арат-хада, не обязательно принадлежит законченной сволочи. Только вот остаётся вопрос: почему близняшки не пытались за него повоевать? Отмахнулись, мол, Арат предназначен старшей сестре, и всё. Не подковыривали её, не завидовали. По каждому жениху прошлись, а этого обошли даже злым словцом.
Кстати, куда это господин диктатор Арата то и дело косится? Инга чуть нагнулась и заглянула за левый край витража. Увидала пять пустых кресел понарядней королевских. Стоящих наособицу – в той части залы не фланировал ни один приглашённый. Словно какое-то табу ограждало пустые кресла от вторжения на их территорию. Местечко для магов? Тогда, где их носит?
Едва успела подумать, как ровный гул голосов перекрыло визгливое блеяние трубы. Народ, что весьма вольготно бродил по зале, игнорируя своих повелителей, мигом позатыкался. Принялся тесниться в стороны, освобождая проход между распахнутой дверью – натурально воротами конюшни – и местом гнездования королей. Те дружно поднялись, устремив взгляды на явно ожидаемых персон.
Босх, Уйтола и ещё двое вошли в залу без всякой помпезности. Будто и не на торжественном мероприятии, где выше них персон нет и быть не может. А могли бы соблюсти церемониальность момента – не переломились бы. У людей-то праздник. Им-то за что такое наказание, как маги?
Не говоря уже о внешнем виде четвёрки. Блистала в их рядах только Уйтола. Но зато за всех четверых разом. Её сплошь и насквозь золотое платье напоминало Инге самодвижущийся саркофаг фараона. Вопреки традиции забацаный с широкой юбкой и рукавами-буфами. Даже затемнённое стекло витража не могло погасить блеск убойного карикатурного наряда.
С этой Уйтолой сплошная путаница: она таки дура или притворяется? Тётка реально не понимает, что выглядит посмешищем?
– Госпожа Уйтола просто…, – восхищённо простонал под боком Мав-шал. – Просто… Прекрасна!
– Правда? – удивилась Инга, заглядывая снизу вверх в его обалдевшие глаза.
Парень опустил на неё пустые глаза в которых бабахали салюты. Под фанфары, гремящие в его мигом опустевшей башке.
– Ну-у, – вновь взглянула на Уйтолу инопланетянка. – Со вкусами не поспоришь.
Особенно с моделью короны на голове маг-жабы. С этими остроконечными золотыми зубцами, утыканными разноцветными камушками. Взгляд скользнул ниже и замёрз. Прекрасное лицо девушки, отдавшей свою единственную жизнь ради того, чтобы её тело сносили, как платье. А после выбросили за ненадобностью. Кем же ты была, бедняжка – проскрипела в голове отравленная тоской мысль. Осознавала ли, за каким дьяволом могущественная дрянь таскает тебя за собой? Вряд ли.
Инга тряхнула головой, насильственно избавляясь от провокационных мыслей. Поспешно перевела взгляд на вторую женщину. Самую обыкновенную, хотя и весьма миловидную. С круглым точёным лицом. С большими чересчур светлыми глазами – прямо бельма какие-то. С небольшим ртом, аккуратным тонким носом, и белоснежными волосами, собранными на затылке в простой узел.
Мав-шал, помнится, пропел гимн неописуемой красоте Бийры. У парня явно проблемы с градацией женских прелестей. Или для него все маги прекрасны? Обожание творцов искусственным созданием? Но ведь Уйтола не творец – если Инга ничего не перепутала.
На церемонию маг-жата Бийра одела почти такое же платье, как у неё: простое и элегантное. Светло-синее – отдала должное людям, что во имя неё таскают синие плащи. Изобразила, так сказать, уважение: уж больно отстранённый вид у госпожи маг-жаты. Хотя улыбка на лице приклеена качественно.
Её поддерживал под руку мужчина средних лет. Поразительно похожий на Андрея Панина – любимейшего актёра Инги. Ну, просто один в один – невероятное сходство.