– Э, ты чего? – опасливо схватил её за руку Мав-шал.
– А? – покосилась на него Инга.
И поняла, что уже стоит.
– Это Грайд? – уточнила, хотя и без того знала, кто шагает к диктаторам в компании прочих магов.
Да ещё в ярко зелёном длинном камзоле под цвет четвёртого геосектора Зангеона на карте отца.
– Ну, да, – с подозрением проедал её глазами оборотень, цепко держа за руку психованную обезьяну. – Ты чего? – повторил он. – Если задумала что-то…
– Ничего я не задумала, – досадливо вырвала руку Инга и плюхнулась обратно в кресло: – Просто вдруг вспомнила лицо Грайда.
– Правда? – простодушно обрадовался Мав-шал.– Это здорово. Так скоро всех нас припомнишь.
– Обязательно, – буркнула под нос Инга, вновь уставившись на сразившего её мага.
Он тут, перед ней – её кумир и тайная страсть. А она животное! Да ещё искусственное. Да ещё уродливый монстр. Стоило сдохнуть, чтобы поиметь второе глобальное разочарование за неполные тридцать лет жизни. Нет, ну, что за невезуха?!
– Ты вспомнила что-то плохое? – вновь преисполнился подозрениями Мав-шал. – Грайд тебя обидел?
– С чего ты взял? – пробормотала Инга, не без труда отводя взгляд от мага.
– У тебя лицо несчастное, – поставил безапелляционный диагноз знаток женских сердец, насобиравший свой опыт по будуарам многочисленных любовниц.
– А у тебя слишком длинный нос, – отрезала Инга.
– Ну да, – растерянно промямлил парень, схватившись за упомянутый предмет. – Я же экрюп.
Инга прыснула. Мав-шал обиделся и демонстративно уставился на происходящее внизу. Маги как раз добрались до своего места и расселись. Опустились в кресла и диктаторы.
– А у Босха что, приличной одежды вообще не имеется? – только тут заметила Инга, что её союзник явился на праздник в очередной неподпоясанной рубахе.
Да ещё не в алой, а уныло серой. С огромаднейшим золотым блюдом на полпуза, висящем на цепи толщиной в руку. Натуральные вериги. Псих – он и есть псих. Оригинал в неадеквате.
– Он всегда так, – не без укоризны поведал оборотень. – Не любит, когда нужно приходить на церемонии. Особенно, когда там Уйтола.
– А как у него с Грайдом? – с похвальным равнодушием поинтересовалась Инга.
– Дружат, – пожал плечами Мав-шал. – Иной раз вместе где-то пропадают. Долго. Дней по десять. А возвращаются помятыми. И восстанавливают тела. Будто их кто-то на части рвал. Один раз господин вернулся без руки. А ещё, было дело, притащил на себе господина Грайда. У того обе ноги оторвало. Он их несколько дней выращивал.
– Чего так долго? – удивилась Инга. – Он что, тоже не творец? Как Уйтола?
– Не, господин Грайд творец. Мой господин как-то сказал, что Грайд прихотливый творец. Только дурак. Я ничего не понял. Но его кетцы самые страшные убийцы отродий Эттахра.
– Вот это новость, – прямо-таки обалдела Инга. – С чего тогда все твердят, будто страшней ингири убийц нет?
– Так, то среди зверей. А кетцы же не звери. Они мелкота. Вроде насекомых. Только величиной с орех. Живут роем. Если нападут, могут сточить, кого угодно. Господин Грайд не любит творить таких, как мы с тобой. Чтобы мыслили, как люди. Вот и создаёт всяких безмозглых насекомых. В его хададах хорошая защита. Там воины тоже гибнут меньше.
Мав-шал углубился в повествование, описывая насекомоведов, что управляют роями убийственной нечисти. А Инге подумалось: и правду прихотливый творец. Надо же: ему претит создавать разумных монстров. Неужели совесть не позволяет?
Глава 31
Гости съехались на бал.
Интересно, кто начнёт чудить первым?
С появлением Уйтолы взгляд Арат-хада прилип к ней как банный лист. Блядский ты кот – мысленно вырвалось у Инги её самое грязное ругательство. Босх, как всегда, прав: ты спелся с этой мымрой – к бабке не ходи. Чем же таким тебя прельстила могущественная маг-жаба? Кроме тривиальных женских прелестей. Жаль папиного лица не видать: тот наверняка зfметил интерес Арат-хада. Или знает о нём?