Ты смотри – восхитилась Инга – ещё ни разу не поцеловались, а уже спелись. Или целовались? После выплывшей наружу тайной страсти Андеи от близняшек можно ожидать чего угодно. Но сюрпризец преподнесла не Фойта.
– Андея станет моей женой, – преспокойно заявил со своего места Вар-хад.
Сидел себе мужик – не слышно его не видно – сидел и высидел свару. Которая не замедлила разгореться.
– Что ты сказал?! – прошипел Арат-хад, стремительно развернувшись к новому сопернику.
Его лицо побелело от ярости, как сказали бы в романе. Скорей, от страха – решила бы Инга, знай она этого человека получше. Что-то было в нём… нервное, похожее на жуткую неуверенность. По которой протопали тяжёлые подкованные сапоги варвара из Вара.
– Андея станет моей женой, – в том же тоне повторил Вар-хад. – Я приехал за ней и один отсюда не уеду.
Он так и продолжал спокойно восседать в своём кресле, широко расставив ноги. Руки на подлокотниках расслаблены. Глаза, как всегда, застыли в прищуре, который можно истолковать как угодно. Губы поджаты. Заплетённые в косу волосы вымыты – сразу видать: мужик пришёл жениться. Правда кожаный огрызок, которым перехвачена коса, мог бы сменить на праздничный кожаный огрызок.
– Шин-хад! – апеллировал к отцу спорной невесты диктатор Арата. – Что это значит?! Мы договорились!
– Договорились, – и не думал увиливать папуля.
Невозмутимый, как стеклянный портрет над его головой. Лишь руки, отлично видные Инге сверху, вцепились в подлокотники с чрезмерным усилием – все костяшки побелели.
И тут в свару вмешался Блун-хад:
– Мы-то промеж себя договариваемся. Это верно. Но по закону девка имеет право сказать своё слово. Если откажет, силком её не заставишь. Шин-хад, ты же не погонишь дочку замуж плетьми?
Вроде по делу сказал – раз упомянул какой-то закон – но Инге послышалась очередная провокация, которыми этот мир прямо-таки дышит-не надышится. Она рановато обвинила свою семейку в чрезмерном интриганстве. Родня просто плывёт в общем русле каверзно-вредоносной политики. Тут уж ничего не попишешь: либо греби, либо тони.
– Хотелось бы, – насмешливо прокряхтел папа. – Девок плёткой не испортишь.
Народ одобрительно заржал – даже дамы! Неприкрыто радуются, что у мужиков руки коротки их угнетать – понять можно. Но так ржать – это как-то чересчур. Попахивает не столько демократичностью общества, сколько бабской вульгарностью. Странный природный загиб: стоит женщинам что-то разрешить, от некоторых тебя начинает коробить. С мужиками, понятно, та же история. Но у женщин это выглядит грубее. И более отталкивающе.
– Так не одобрят же, – позволив народу всласть повеселиться, отец повернул башку в сторону магов.
– Не одобрим, – подтвердила неожиданно ожившая Бийра. – Мне в Дулате не нужны семейные войны в доме диктатора. Разбирайтесь между собой здесь и сейчас.
– Девушка обещала Арату! – столь же неожиданно заерепенилась Уйтола. – Значит, заранее дала согласие! К чему теперь эти…
– Помолчи, – холодно окоротил её Грайд. – Есть закон, значит, соблюдайте, – указал он отцу невесты.
– Поединок! – внезапно поднявшись, рявкнул Вар-хад то, чего здесь явно ожидали.
И явно все. Кроме, пожалуй, Арат-хада и Уйтолы. С первым-то всё понятно. А вот вторая-то с какого перепуга суетится? Арат в геосекторе Босха, и к ней отношения не имеет. Она же проявляет весьма многозначительную заинтересованность к проблемам диктатора Арата. Прямо-таки выпячивает: смотрите, люди добрые, как мы близки и замышляем!
Кстати. А, может, каждый диктатор вправе сам выбирать себе покровителя – пришло в голову Инге. Сомнительно, но кто его знает? Допустим, это так. И что? Между геосектором Уйтолы и Аратом лежит Шин. А в довесок Фукшан с Нушаном – всё того же Босха. Не слишком ли хлопотное приобретение?
Инга припомнила карту Зангеона. И что выходит? Стоит Босху перекрыть границу с Блуном, Арат попадёт в изоляцию. Ни одна собака с «большой земли» Уйтолы туда не доберётся. Можно, конечно, и через хадады Бийры. Но тогда из её Тираха в Арат придётся плыть морем. Мимо берегов всё тех же Фукшана с Нушаном. И Босх моментально изобретёт морское пиратство, до которого тут пока не додумались исключительно из-за постоянной войны с отродьями Эттахра.