Ингу аж подкинуло. Она подобрала ноги, подскочила и прыгнула на Босха. Оседлала этого мерзавца, прижала его горло локтем и потребовала:
– Говори! Чем она вас шантажировала? Почему отец поддался?
Обернуться и «поднажать» четырьмя руками не успела. В следующий миг оказалась под магом. И тут же вспомнила, что под задравшейся рубахой ничего нет. Стыда не испытала – откуда ему взяться? А вот кое-что другое испытала. Ещё как. Пришлось прикрыть глаза, чтобы этот паршивец Босх не прочёл в них, как давно у инопланетянки не было мужчины.
Но он нашёл иной источник для чтения. Потому что ухо обожгло мужское дыхание:
– Потрёмся животами?
– С животным? – брякнула она. – И не побрезгуешь?
Первой мыслью было естественное и по-женски дурацкое: что она чувствует к этому мужчине? Второй: да, какая разница? Ей с ним детей не крестить.
– С женщиной, – шепнул этот змей-искуситель.
И… Вскоре Инга сделала сразу два открытия. Первое: Босх просто сказочный любовник. Второе: оргазм местные женщины испытывают. Оба этих факта доставили ей массу приятных ощущений. Какой удачный денёк!
Их секс был недолгим, но бурным. И вымотал её до последней капельки воли. Чуток отойдя, и вернувшись к действительности, Инга вяло заелозила под тяжеленным телом богомага. Или магобога – что совой об пень, что пнём об сову. Главное выжить и выбраться, ибо вес Босха явно не соответствовал габаритам его тела.
– Такой… тяжёлой… материи… не бывает, – пыхтела она, спихивая с себя свою абсолютно «случайную связь».
Паразит спихиваться не желал. Упирался, не открывая глаз и мыча про себя какой-то заунывный мотивчик. То ли хоронил надежду на супер сексуальность инопланетянок. То ли молился самому себе. Его длинные волосы елозили по её лицу, щекоча и норовя попасть в рот. Его губы теребили её ухо, норовя раздраконить даму на повторный заход.
– Слезь… зараза…, – не сдавалась Инга, борясь с желанием устроить вульгарный скандал.
Терять лицо не улыбалось. А упёршийся гад наоборот сделал именно это: чуть разлепил веки и улыбнулся. Заглянул ей в глаза и объявил:
– Я сам этим займусь.
– Чем? – на тяжёлом выдохе вылетело из пересохшей глотки.
– Разведением умных ингири, – безмятежно пояснил Босх, щекоча языком её шею. – Процесс меня устраивает.
Инга открыла, было, рот, дабы оглушить его чем-то совершенно уж непотребным. Максимально приближённым к родным русским матюгам. И снова не успела, как не успела задушить колдунишку всеми своими чудесными ручками до умопомрачительного секса. Уж лучше бы совсем не знала, до чего же с ним бывает хорошо. Иногда.
– Ты права, – шепнули ей на ухо. – Другой наследник есть.
Она замерла, ожидая продолжения исповеди. Это ж такое дело: чуть не тем местом шевельнёшься, и конец. Либо новый акт любви, либо акция протеста с обзывательствами и бескомпромиссным отлупом: не твоё дело.
– Так лучше, – по-своему оценил Босх затишье под собой. – Мне нравится лежать так с тобой.
– Конечно, – осторожно съязвила Инга. – Ты лежишь на мягком. А я на земле. И трава колется. А кто этот наследник? Я его знаю?
– Женщина для того и создана, чтобы её покрывал мужчина, – лениво процедил Босх, вновь занявшись млеющим от удовольствия ухом. – В этом ваше великое и такое удобное для нас предназначение. Ты узнаешь, кто наследник, когда я решу, что пора.
– Реши, пожалуйста, сейчас, – из последних сил вежливо попросила Инга. – Я же твой союзник.
– Решил, – приподнявшись, оповестил он и внимательно осмотрел её от макушки до груди.
– И? Надеюсь, ты решил, что уже пора?
– Именно, – мягко заверил Босх нехорошим голосом. – Пора.
Второй раз всё произошло не так бурно: с надрывом, с нехваткой в груди воздуха и выматывающе. К тому же её подняли с земли. Пропагандисты случайного секса в поездах и подсобках отчасти правы: отсутствие отношений помогает насладиться процессом сполна. Без тягостного балласта в виде дум о будущем. Его нет, и дум нет.