– Ты почти права, – невозмутимо ответствовала Убата. – Шунан действительно не сын Шин-хада. Когда он назвал меня женой, я уже носила под сердцем ребёнка. А Шулат назвался его отцом, чтобы не опозорить моё имя, – продолжала она именовать мужа прежним именем, будто отрезая его от права занимать место правителя.
– И он растил его, учил, – продолжила за неё Инга, не давая обиженной матери передёргивать. – То есть, действовал, как отец.
– Ты не права лишь в одном, – гнула своё Убата. – Шунан вовсе не разочаровал его. Шулат всю жизнь морочил голову моему сыну, заставляя того верить в предназначенное ему великое будущее. А сам всегда знал, что следующим диктатором Шина станет его собственный сын. Его ублюдок.
– Мексиканские страсти, – пробубнила под нос Инга. – Что за невезуха? Убата, ты уверена, что я горю желанием это знать? Можешь не верить, но мне всё это безразлично.
– Мне так не показалось, – билась до конца эта, несомненно, неординарная женщина.
– Ты просто увидела то, что захотела увидеть. Знаешь, ты мне очень нравишься. Несмотря на то, что вызвала во мне злость своими… Ладно, не будем об этом, – решила Инга «не ворошить». – Возможно, когда-нибудь мы даже сможем подружиться. Когда настоящее станет прошлым. Если, конечно, ты не смиришь гордыню. И не погибнешь в бесперспективной борьбе за неосуществимое.
– Я никогда…
– А я не договорила, – упёрлась Инга.
– Прости. Я слушаю тебя.
– Повторюсь, – со вздохом продолжила Инга, желая поскорей отделаться от тягостного визита. – Ты всё неправильно поняла. Верней, поняла с привычной тебе точки зрения. Я не выбираю сторону, – произнесла она почти по слогам. – Я уже её выбрала. И это не Шин-хад, не Андея, не кто-то другой. Я всегда лишь на своей стороне. Ну, или с недавних пор. Я буду жить лишь исходя из собственных желаний с предпочтениями. А, если они вдруг кое в чём совпадут с чужими желаниями, что ж, так оно и будет. Очень надеюсь, что ты услышала.
– Я услышала, – усмехнулась Убата, недобро сощурившись. – То есть, ты отправляешься в Вар не потому, что Вар-хад и есть ублюдок Шулата? И ты не собираешься помочь отцу подсадить его на место диктатора нового объединённого хадада?
– Нет, ну вот во имя какого дерьма я перед тобой распиналась?! – рассердилась Инга и не думала этого скрывать: – Ты надеялась убить меня этой новостью? Да мне плевать, кто тут из вас кому кем приходится. Забодали!
Она подскочила и заходила по гостиной, уталкивая обратно пробудившуюся ярость ингири. Чуток раздышалась, остановилась перед гостьей и медленно произнесла:
– Я повторюсь. А ты всё-таки постарайся меня услышать. Я хочу отправиться в Вар. Потому что я хочу туда отправиться. Захочу вернуться, и вернусь. Захочу вернуться сюда, вернусь сюда. Не захочу, закачусь в Блун или Дулат. Тамошние диктаторы отличные парни. А то и вовсе напрошусь пожить у Грайда. Ему я ещё нервы не мотала. А вы с отцом продолжайте без меня. Убата. В свою стену ты станешь биться своим лбом. Если же мне придёт в голову подобная дурь, я разобью свой лоб о собственную стену.
Инга выдохнула. И поняла, что с неё на сегодня хватит. Не будь на ней этого дурацкого платья… Кстати, о нарядах. Она перевернула тяжеленное ожерелье и закопошилась с застёжкой. Убата поняла её намерения:
– Оставь себе. Если не в качестве подкупа, то в качестве извинения.
– Она так ничего и не поняла, – прокомментировали за спиной знакомым голосом.
Убата спала с лица. Резко поднялась и заторопилась на выход.
– Грайд, – стиснув зубы, процедила Инга. – Как ты оказался в моей спальне?
– Прошёл сквозь стену, – удивился он тупому вопросу. – Мне нужно с тобой поговорить.
– Тебе нужно, ты и разговаривай, – зло хмыкнула Инга.
И обернулась. Прыгнула к окну и вывалилась наружу с мыслью: ты не Андрей Панин.
А Убату жалко. Боженька, пускай она одумается.
И где, в конце концов, Конта? Куда они задевали девчонку?
Эпилог
Инга разлеглась на согретых солнышком камнях памятной скалы в Дулате. Прикрылась крыльями и млела: снизу подогрев, сверху кондиционер. Благодать. Нижние руки копошились, почёсывая бока. Верхние подпирали арбуз. Её тянуло в сон – охота была удачной.