На крепостной двор ингири явилась в дорогом сиреневом платье, с мокрой головой и приклеенной улыбкой. Хозяин крепости поблагодарил её за исполнение стариковской прихоти влажно блеснувшими глазами. Инга сразу приняла деловой тон – рассыпаться в лживой благодарности претило. Они вместе поднялись на стену, обсуждая исключительно предстоящую трёпку, что задаст врагу ингири.
Потому что ресурсы самой крепости уже на исходе. Порастратились за три дня осады. А некондиционная каверна с Эттарха может закрыться и через пять минут, и через пять дней. В последнем случае от крепости Ванат не останется ничего, кроме стен.
Но и этим беды округи не закончатся. Курнуты уйдут обратно в свой мир, как только почуют, что каверна вот-вот закроется. А скрулы обязательно отложат здесь яйца. И останутся их сторожить. Пока эту погань вытравят из опоганенной крепости, в потаённых уголках вылупится молодняк. И расползётся, отъедаясь в горах, богатых дичью. Со временем уничтожат и его. Только вот какой ценой?
Не давите мне на совесть – мысленно злопыхательствовала Инга – надавите на эгоизм. Помочь-то она рада – убеждала себя, наблюдая за активизацией обожравшихся паразитов. А вот проделать это в прежней манере ведения боя хотелось так же страстно, как остаться в обезьяньей шкуре безвылазно. И тут у неё в башке перещёлкнуло. Включилась женская смекалка – порождение легендарной женской логики.
На стену как раз заволакивали бочки со смолой, маслом и прочей горючкой доиндустриальной эпохи. Всё это предназначалось для отработанной тактики защиты крепостей: вскипятить, вылить, сжечь заживо. Процесс, на взгляд Инги, затянутый. Пока они тут будут готовить своё варево, ей за стеной снова корячиться мясником. Так дело не пойдёт. Нужно оптимизировать процесс: сразу перейти к третьему этапу.
Она поделилась своими творческими планами с Ванатом. Старик чуток подумал. Поглазел на свои катапульты, снаряды для которых закончились ещё утром. И теперь народ разбирал те каменные строения, фрагменты которых годны для запуска в полёт. Хотя и с натяжкой.
В конце концов, дед махнул рукой. И высказался примерно в том смысле, что тупая идея ингири не тупей затеи использовать прямоугольные снаряды. Так что кипячение отставили.
Горючку принялись заливать в узкогорлые глиняные кувшины. Затыкать горлышки и укладывать на катапульты. Инга влезла в шкуру ингири, но чрезмерно разрастаться не стала. Крылья приподняли её над стеной, а все восемь хватательных конечностей цапнули поданные снизу букеты факелов. Кувшины полетели в сторону наступающего врага. Где разлетались с треском о головы, панцири и землю. Непонятный обстрел не слишком напряг пока ещё бестолково толкущегося на месте врага. Ему воняло, однако никого пока не убило.
Факелы в конечностях Инги подожги одновременно со всех сторон. И она отправилась в полёт над позициями тварей. Грубые лапищи не без труда выпускали один факел за другим, дабы те не свалились в одну кучу. И поджог поля боя происходил равномерно.
Происходить-то он происходил – через некоторое время оценила Инга свою затею. Только вот сплошного моря огня, как ей рисовалось в воображении, достичь не получилось. Странно, что опытный воин Ванат-кун вообще согласился на подобную авантюру. Не иначе, задумал ткнуть её мордой в собственную дебильную инициативу, приправленную апломбом.
Обидевшись на неблагодарный огонь, ингири взбеленилась. Метнулась обратно к стене, подхватила верную дубину и раздалась в размерах. Инга с неимоверным трудом удерживалась на грани слепого бешенства. Твердила про себя, что цивилизованному человеку стыдно терять разум из-за таких пустяков. С тем и ринулась вымещать обиду на тех, кто подлым образом не сгорел в несуществующем море огня.
И тут выяснилось, что она поторопилась с выводами. Курнуты, оказывается, не являлись огнепоклонниками. Какие-то паникёры, а не грозные прихвостни «тьмы». Состояния боевой ярости им достигнуть не легче, чем головастику в пруду с его поедателями. Даже получив лёгкий ожог, курнут тотчас принимался его вылизывать, наплевав на продолжавшееся наступление. И скруллы, само собой, оказались на передовой почти без поддержки союзников. На глаз где-то три десятка. Для обезьяны, которой есть, на что обуть сразу восемь тапков, заделья минут на десять.
Теперь курнуты докучали ей своими прыжками вдвое меньше. И тараканов ингири перещёлкала ещё до того, как хотя бы один досеменил до крепости.