– Не спишь? – раздирая рот в зевоте, осведомилась с порога Фойта. – Что делаешь?
– Рыбу ловлю, – рассеянно отозвалась Инга, досадуя на неинтересную гостю.
Хотя… Кто сказал, что она неинтересна? Тоже ведь не дура. И тоже выросла в птичнике для гадюк.
– Падай, – хлопнула она по смятому покрывалу рядом с собой.
Фойта дотащилась до кровати и рухнула на неё с видом альпиниста покорившего вершину.
– Не выспалась? – посочувствовала Инга, сама страдая от недосыпа.
– Выспалась, – прогундела сестрица и выдохнула: – Скука. Погулять бы.
– Полночи гуляли, – хмыкнула ингири.
– Не напоминай, – скривилась каштанка. – Лучше бы я там осталась.
– Не осталась бы. Тебя бы уже бы везли продавать. И в этом случае торговалась бы уже не ты. Торговались бы другие за тебя, – подбросила Инга провокацию.
– Ничего, рыжая ещё пожалеет, – с кривой ухмылочкой выдала прогноз близняшка. – Она слишком надеется на свою изворотливость. Посмотрим, как у неё получиться отбрыкаться от супружеских обязанностей.
Злорадства в её голосе – бескрайнее море. А вот в глазах – кот наплакал. Что-то сестрёнки совсем заигрались. Похоже, и сами запутались: что они чувствуют, а что должны изображать.
– С красавчиком Найтом Соколом проблемы? – с деланным равнодушием уточнила Инга и зевнула.
– Ещё какие! – вдруг чистосердечно позлорадствовала Фойта. – Найт же извращенец. Об этом все знают. О том, что он с дружками вытворяет над женщинами, сплетничают по всем хададам. И у нас, и в Алетте. А ещё над мальчиками.
– Ты говоришь об этом с таким удовольствием, – усмехнулась Инга. – А вдруг удовольствие собственноручно задушить сестру ещё слаще?
– Ты чего несёшь?! – возмутилась каштанка, двинув ей кулаком под рёбра. – Совсем сдвинулась?!
– И что, Раюлу тебе совсем не жалко? – проигнорировала Инга и возмущение, и кулак. – Она же твоя сестра.
– Она сучка, – процедила Фойта, чуть ли не плюясь в воображаемый лик близняшки. – Развела меня… Я ей тоже, между прочим, сестра.
Инга выпростала из-под покрывала ногу и почесала пятку:
– А, по-моему, обмен был честный. За счастье избавиться от извращенца тоже нужно платить. Это счастье ничем не отличается от прочих платных.
Фойта задумалась над сказанным, безотчётно почесав вторую пятку ингири. Потом плюхнулась на неё животом и зашептала в лицо:
– Думаешь, она с ним станет жить? Потерпит немного, забеременеет и отравит.
– Ты тоже могла потерпеть и стать счастливой вдовой, – скинула её с себя Инга и вновь залезла под покрывало.
– Я не смогу, – внезапно с сожалением призналась сестрица, усевшись и чуть сгорбившись. – Терпения не хватит. А у Раюлы получится.
– Кстати, а что из себя представляет Дулат-хад Хмурый, – вспомнила Инга.
– Он нормальный, – не задумываясь, ляпнула Фойта. – Молодой. Всего два года, как диктатор. Есть младший брат, но он калека. Заговоров от него ждать не приходится. Калеку диктатором никто не признает. Все их четыре сестры замужем. Так что некому портить мне жизнь. Весь замок в моём распоряжении.
– Пока твой Хмурый других жён туда не притащит, – насмешливо подначила комбинаторшу Инга.
– Да, пускай тащит, – пренебрежительно отмахнулась Фойта. – Я первая. К тому же дочь Шин-хада. А Шин – это ингири. С нами всерьёз никто не ссорится.
– Арат, – напомнила Инга.
– И Арат не ссорится, – удивилась Фойта. – Это отец ссорился с прежним Арат-хадом. Да и с нынешним Арат-хадом успел. Туда хоть нашего Шунана диктатором посади, отец и с ним поссорится. Потому что он перестанет быть сыном, а станет Арат-хадом. У отца прямо бешенство приключается от этого имени.
Инга исчерпала темы для провокаций и брякнула первое, что пришло в голову:
– Потому что он хочет прибрать к рукам Вар?
– Кому он нужен – твой Вар? – снисходительно хмыкнула Фойта. – Паршивые горы с паршивыми селеньями. И такими же паршивыми долинами, – прокомментировала она, покосилась на закрытую дверь и перешла на шёпот: – Отцу нужен сам Арат. Чтобы больше не было никаких Арат-хадов. У нас же с ним самая большая граница. И целых семь каверн. А у Арата есть границы с теми хададами, которые не граничат с нами. Ты понимаешь? Единый и выгодно расположенный Шин. Один великий Шин-хад. Вся торговля с остальными будет в его руках. И половина торговли с Алеттой.