Каштанка вновь покосилась на дверь. В то время как Инга посмотрела на плинтус между комодом и этажеркой. Нет, никаких собачьих лазов в плинтусе не открылось. Но вонял затаившийся там крысёныш изрядно. Инга не стала затыкать фонтан откровений сестрицы. Во-первых, та не рассказала ей ничего такого, о чём бы ни знал Босх. Во-вторых, сам Босх вряд ли поделится с новой знакомой этими сведениями.
Так что пускай Фойта вываливает эти их государственные секреты на голову поумневшей сестры. Резко поумневшие редко болтливы. Ибо каждый качественный скачок в «поумнении» есть результат большой шишки на лбу. А то и разодранной в клочья задницы – тут, как кому повезёт.
– Думаешь, чего отец отправляет в Арат именно Андею? – продолжала рассуждать о политике политически подкованная принцесса. – А не кого-то из нас. Потому что думает, будто мы с Раюлой не справимся. А она справится. Даже встречалась с Арат-хадом и о чём-то шепталась.
– Глупая затея, – насмешливо поморщилась Инга. – Если Андея родит сына, с какой стати ей отдавать его наследство Шунану?
– А ей так и так придётся, – с видом знатока продолжила нашёптывать Фойта. – Он не даст ей воинов, и Арат постепенно загнётся. Люди оттуда побегут к нам. Не сразу, конечно, но всё равно побегут. А остальные просто убьют Арат-хада за то, что не смог их нормально защищать. Это у нас из-за ингири гибнет мало воинов. А у других гибнет намного больше. Хотя везде есть свои монстры. Но они тебе в подмётки не годятся. И прочие монстры Босха сильней чужих. Он самый крутой творец.
Всё интересней и интересней – поздравила себя Инга в очередной раз. Роль ингири в борьбе с иномирскими оккупантами. И почему Шин ещё не единая могучая Империя? Скорей всего, это не слишком вдохновляет магов – если, конечно, Босх тут не единственный такой перец. Хотя вряд ли: кто-то же лепит других монстров, что ей в подмётки не годятся
Люди – маги – монстры. Выбей из-под этой конструкции одну из ножек, и она обязательно завалится на бок. Причём, ингири здесь самая крепкая ножка: следуют договорённостям и ни за что не свернут с этого пути. Впрочем, только на первый взгляд. Не стоит валить в одну кучу информацию, которую изучаешь, с той, которой пока не имеешь. Иначе эта куча в один момент провалится в дырку от бублика.
– Фойта, – пришло ей в голову задать весьма непростой вопрос. – Ты любишь своих сестёр?
И девушка тут же сникла. Опустила глаза и даже, кажется, слегка побледнела. Посидела так некоторое время, комкая покрывало нервными пальцами – Инга не подгоняла. Наконец, каштанка, выдохнула, подняв на ингири несчастный взгляд:
– Очень.
Инга накрыла рукой её завязанные в нервный узел пальцы и подбодрила бедняжку:
– У вас получится не стать врагами. Вы только постарайтесь.
– О чём шепчетесь? – распахнув дверь, вежливо осведомилась Раюла.
– О том, какая ты дура, – не задержалась с ответом её двойняшка, в единый миг выпрямив спину и впрыснув в глаза ядрёного злорадства.
– Значит, о том, какая дура ты, уже пошептались, – удовлетворённо кивнула Раюла, подходя к кровати. – Инея, ты не проголодалась?
– У кого спрашиваешь: у меня или у ингири? – уточнила Инга.
– Пока у тебя, – улыбнулась рыжая умница.
– Ты мне рыбу заказала? – с искренним миролюбием поинтересовалась Фойта.
От наносного злорадства не осталось и следа. Фееричное перевоплощение. А Инга ещё на Босха пеняла. Все они тут одним скипидаром мазаны.
– Конечно. Ты не сказала, с каким соусом, и я выбрала сама. С креветочным.
– Да, хочу с креветочным, – потягиваясь, подтвердила, Фойта. – Когда принесут?
– Через полчаса. Умываться пойдёте? Или немытыми обедать будете?
– Я немытой, – выбрала близняшка.
– Хочу в ванну, – выбрала Инга, выкарабкиваясь из-под огромного скомкавшегося покрывала.
До труб и насосов в этом мире уже додумались. А в замке диктатора и применили в качестве водопровода с канализацией. Так что ждать горячей воды нужды не было. Она прошлёпала через гостиную, где, лёжа на диване, почитывала Андея. Не отрывая глаз от книги, сестра приветственно махнула рукой. Близняшки закрутились вокруг стола, выясняя чудовищно важный вопрос: чего им хочется, если ничего особо не хочется. Но всё же хочется чего-нибудь этакого.