Инге надоело слушать, как о ней рассуждает какая-то деревенщина. Она попыталась спросить, что происходит. Её унылое рычание уткнулось всё в тот же песок и сдулось.
Так. Если она сейчас же не узнает, что происходит, точно свихнётся. Пусть выдержка у неё и железная, никаких нервов не хватает на это безобразие. Пусть она сдуру и залезла в попаданство, это не повод обращаться с ней, как с барахлом. С горой барахла – невольно внёс поправку рост лилипутов.
– А чегой-то она обратно в человечью шкуру не вертается? – вдруг поинтересовался один солдатик у другого.
Инга рефлекторно зацепилась за слова о человечьей шкуре. Если речь идёт о возврате к ней, то в какой шкуре, простите, она пребывает теперь? Нужно срочно прояснить этот вопрос.
И она решительно оторвала от земли голову на жутко затёкшей шее. Чтобы не уронить её обратно, упёрлась в землю руками. Глянула вниз и взвизгнула. Машинально покосилась на солдатиков – те валялись на травке, вопя и пытаясь вмять в уши свои горшки.
Она снова опустила взгляд – громадные мохнатые лапы с метровыми чёрными зазубренными когтями никуда не исчезли. Бред про человечью шкуру начал обретать смысл. А заодно стало окончательно понятно, откуда взялись лилипуты.
Кипящий от возмущения разум пытался зацепиться за ускользающий хвост своего непоколебимого здравомыслия. Глаза не переставали коситься на солдатиков, которые уже вскочили на ноги. И рванули прочь от гигантского чудовища. В том, что Инга именно «оно самое», сомневаться не приходилось. Потому что земля под ней была землёй. Пруд был прудом, а деревья деревьями. Всё вокруг на-сто-я-щее. Она никак не могла быть единственным глюком в этом реальном – до последней травинки – мире.
Её здравомыслие и выдержка славились на всё управление. Ни разу за пять лет службы Инга не сорвалась на крик или хамство. А поводов было навалом каждый безбожный божий день. Так что остаётся принять к сведению «факт наличия». Не свихнуться окончательно и разработать меры по преодолению. Первое – судя по всему, конструктивное – предложение уже поступило: вернуться в человечью шкуру. Осталось выяснить детали процедуры и сделать.
Инга осторожно выпрямила согнутые в локтях руки. Приподняла отлично ощущаемое тело. Пятипалые кисти и конструкция верхних конечностей несколько успокоили: гуманоидные и никаких драконьих лап. Выглядит так, будто на неё натянули костюм кого-то шерстистого и могучего. Что ж, больше – не меньше.
У этого есть и положительная сторона: такое создание, как она, весьма трудно обидеть. Достаточно повнимательней посмотреть на собачек, от которых так и шарашит лютой ненавистью в её адрес. Видать, она их сильно обидела. Если судить по диалогу солдатиков, не дала сожрать их соотечественников. И снова не дам – возмутился в ней относительно добрый и уж точно честный человек. Ещё чего не хватало!
Только начала успокаиваться, как по башке наподдало вторым сюрпризом. К первой паре рук пришла на помощь вторая. Час от часу не легче! А, может, это всё-таки ноги? Инга осторожно повела плечами, и вдруг ощутила вторую пару рук – никаких сомнений. Человеческое сознание чуток конфликтовало с этим фактом: не привыкло руководить четырьмя руками сразу. Но что-то иное, что-то чуждое в голове воспринимало четырёхрукость, как должное. И вполне естественно подпирало Ингу всеми её руками. Которые чувствовали и друг друга, и тело.
Пережевав и уложив в сознании очередной сюрприз, она осторожно подобрала под себя колени. И уселась задницей на собственные икры. Это действительно были колени с икрами, на которых сиделось вполне привычно. Только хвосты мешали и…
Хвосты! Мама!
Впрочем, это уже второстепенная деталь – после предыдущих-то оглушительных открытий. Инга попыталась подвигать отростками, которые тут же отозвались и вылезли на передний план. Она внимательно осмотрела длинные гибкие мохнатые шланги с шипастыми гирями на концах. Внезапно эти штуки ей понравились. Она захотела их опробовать. Сама не поняла, какая сила приподняла конец одного хвоста и долбанула гирей по земле.
Мамочки! Как здорово! Нет, если уж она реально попала, защиту от врагов ей обеспечили. Каких врагов? Каких она обязательно раздобудет. И не по законам жанра, а по законам жизни. Наверняка пришелица не всём придётся по душе. А уж про аборигенов и говорить нечего – вновь покосилась она в сторону собачек. Никто не заставит её искать консенсус с подобными уродами.