Прежде те сидели на хвостах, явно чего-то выжидая. А когда она села, кажется, дождались. Повскакивали и активизировались, вращаясь друг вокруг друга в какой-то кадрили. Похоже на обсуждение плачевных результатов ожиданий: её возвращение к жизни. Значит, точно: она им уже наваляла. Верней, прежняя хозяйка тела. Неизвестно, какой она была. Но точно известно, что капитан внутренней службы – это им не балерина. У неё мозг устроен иначе: умеет правильно реагировать на нештатные ситуации. Так что подходите – она вам отреагирует гирями по сусалам.
Внутри нарастала незнакомая дикая злоба. Сама не заметила, что уже вовсю издаёт воинственное рычание. Кровь ударила в голову. Инга машинально пошамкала челюстями: во рту полно какой-то пены. А тело напружинилось, готовясь ринуться в драку – кулаки так и чесались.
Ну, уж нет! Это сейчас точно не она. Это зверь, в которого её занесло.
Неизвестно, чем бы закончился внезапный взрыв ярости, если бы не вполне человеческая реакция. Инга рефлекторно закрутила головой в поисках солдатиков. И наткнулась взглядом на небольшую крепостцу, что торчала буквально в полукилометре от неё. На стенах крепости и у распахнутых ворот колготились толпы лилипутов. Кажется, они пребывали в раздрае: продолжить любопытствовать, или заблаговременно удрать, пока чудище ещё чего не учудило.
При этом никакого панического страха перед её персоной никто не испытывал. Как и те солдатики. Просто люди отдавали должное габаритам и неуклюжести монстра. Инга уже, было, завернула голову обратно к собачкам, как мельком зацепила взглядом землю под собой. И вновь не сразу поверила глазам. С её спины на землю стекали кожаные складки плаща. Или чего-то вроде того.
Шея провернулась почти на сто восемьдесят градусов – ещё один полезный навык. Инга задрала голову: над ней торчали согнутые в локтях очередные конечности. Она невольно повела плечами. В организме что-то произошло, и за спиной развернулись два громадных перепончатых крыла. Таких… красивых, что захватывало дух! Они были сильными и немного пугающими. Они БЫЛИ.
На выпрямленных локтевых суставах крыльев торчало по пять длинных когтистых пальцев. Которые собрались в увесистые кулаки и тотчас разжались, стоило об этом подумать. Вот это да! Вот это она упакована! Летающая многорукая разрушительница. С неотъемлемыми от тела снарядами – она поднесла обе гири к глазам. Да, с такими дурами можно крепости брать. Хотя, кому они нужны? В такой снаряге можно просто жить, мало чего опасаясь. И ни перед кем не прогибаясь.
Тут, наконец, в голову пришло, что она до сих пор не видела себя со стороны. А это непростительное упущение, если рядом водоём. Инга аккуратно поднялась на ноги, попутно разглядев ступни с длинными когтистыми пальцами. Если не считать шпор на пятках, вполне себе человеческие конечности. Никакого сравнения с ногами тех же шимпанзе и прочих приматов – с какого-то перепуга загордилась она.
Потом осторожненько шагнула: её чуток пошатывало. Но это и понятно, раз тут кое-кто рассуждал о крепости её маковки, которую шарахнуло о землю. А может и молнией приложило, раз её откуда-то выбросило. Такую махину простым пинком не выбросить. Да, пожалуй, и каменным ядром с катапульты, что торчит на стене крепости, не слишком подвинешь.
Раздумывая о роли молний ТУТ и ТАМ, Инга в несколько неуверенных шагов добралась до кромки воды. Склонилась над ней и затосковала.
Морда была… Отвратней не придумать. И состояла из двух частей. От пасти вверх уходил почти равнобедренный чёрный кожистый треугольник. Вместо носа две мясистые носопырищи. Длинные узкие красные глаза, вокруг которых неприятные розоватые круги.
Нижняя часть морды представляла собой почти шарообразное сооружение марки «арбуз», развалившееся на две безгубых половины. Вместо зубов длиннющие клыки. И всю эту красоту с боков окружали толстые выпуклые гребни-валики. Ещё мясистей и уродливей был валик под пастью, полукругом спускавшийся на грудь. Этот слюнявчик мог защитить не только от вываливающихся из людоедской пасти человеческих фрагментов. В него можно смело ловить камни всё той же катапульты.
Все стадии от шока до воодушевления Инга прошла в рекордно краткие сроки. С похвальным здравомыслием и выдержкой, достойными женщины и офицера. Когда первые исследования собственного тела завершились, её нахлобучило. Догнало-таки истинное осознание произошедшего. И она пришла в натуральный ужас, которого прежде не знала.