В интернете Инга повидала немало королев да принцесс. Любопытством не страдала, но иногда что-то цепляло, и она любопытствовала. Уравниловка, коснувшаяся в её мире полов, уравняла и аристократов с плебеями. А это была королева с большой буквы. Такую не заподозришь в нелепом желании получить докторскую степень, как у королевы Нидерландов. Убата умела трудиться лишь в одном направлении: создании имиджа, основанного единственно на праве рождения. И пустого места вокруг него. Фееричная женщина.
– Подойди, – протянула она руку к лениво сползающей с кушетки Андее. – Ты, как всегда, верна себе. Не станешь суетиться из-за такого пустяка, как замужество.
– Какой смысл? – равнодушно бросила сестра, коротко склонив голову.
Книксенов с поясными поклонами в этом мире не завели. А склонение головы всего лишь дань почтения перед старшими.
– Ну да, Арата тебе всё равно не избежать, – легко согласилась Убата и повелела: – Раюла, принеси подарки.
Фойта опередила сестру, цапнув баул и притащив его Главной. Та, не глядя, клацнула мудрёной с виду застёжкой. Распахнула сундучок и вынула довольно изящное ожерелье. Белый металл – платина или золото – с крупными тёмно-голубыми камнями. Андея приняла его спокойно, будто нечто обыденное.
Так же на неё не произвели впечатления прочие побрякушки в том же стиле: браслеты, перстни и клипсы – ушей аборигены не прокалывали. Гора металла и камня еле уместилась в ладонях сестры. Которая тут же утащила подарки в спальню, шаркая домашними туфлями.
– Неисправима, – с явным одобрением покачала головой Убата и обратила взор на потупившую глазки Раюлу: – Теперь, твоя часть.
Часть? И тут Инга припомнила торговлю женихами, в уплату за одного из которых пошла доля бабушкиного наследства. В принципе, тогда мелькнула мысль о побрякушках – самое естественное, чего можно было ожидать. Так оно и вышло.
Раюле достался тот же белый металл с зелёными камнями под цвет глаз. Инга не сличала попредметно, но горка в её подоле не уступала предыдущей. Когда все предметы из баула перекочевали туда, сестрица не потащила прятать добычу. Стояла и выжидательно пялилась на Убату.
Та, не говоря худого слова, махнула ручкой, дескать, вали отсюда. И посмотрела на кусающую губы Фойту. Кусающую не с досады, а во имя приличия: негоже торжествовать над возомнившей сестрицей в столь победоносный момент.
– Мы договорились с отцом, – напомнила Раюла, пытая взглядом его первую супругу.
– А мне какое дело? – мило осведомилась Убата. – Эти драгоценности были переданы мне моей матерью. Они являются моей, – подчеркнула она, – собственностью. Я с тобой ни о чём не договаривалась. Фойта? – протянула она руку смиренной паразитке.
Та оттопырила подол и приняла в него первое ожерелье. В белом металле горели красные камни – в честь её красновато-каштановых волос.
Надо отдать должное обычно несдержанной близняшке: подарок она принимала с поистине королевской невозмутимостью. Вернувшаяся Андея еле заметно улыбнулась. Затем заняла место чинно удалившейся Фойты. С достоинством опустилась на одно колено, как тут принято: с идеально прямой спиной и задранным подбородком.
Убата протянула ей руку, которую Андея поцеловала, поднеся к самым губам. И тут Главная нагнулась к падчерице. Судя по округлившимся глазам Раюлы, произошло нечто невообразимое. Главная проигнорировала её недоумение и что-то прошептала на ухо Андеи. Та сдержанно кивнула. И посмотрела прямо в глаза женщины. Что-то между ними проскользнуло – и удовлетворило обеих.
Опять тайны Мадридского двора – мысленно чертыхнулась Инга. Чихнуть не могут, не выкаблучиваясь. Как же хорошо, что она бастард. И вообще обезьяна.
Глава 22
Мало ли кого любит Шин-хад, если он их мало жалеет?
Покончив с законными дочерями мужа, Убата обернулась к незаконной. Инга всё время процедуры распределения благ сидела в кресле с отсутствующим видом. Теперь столь качественно изобразила удивление, что заслужила благосклонную улыбку королевы. Та ведь не отдаёт заранее предназначенное законной наследнице. А одаривает ту, к которой снизошла.