— Где ему еще быть? Только там, где вода, иначе сюда подойти бы было нельзя от вони, — пробормотала я, почесывая ухо. Шито белыми нитками, но пока что я даже не свидетель, озадачило меня другое.
Баба Леля берет измором весь подъезд, Ломакин погиб три недели назад и стоял в полуметре от меня, но вонь шла не от него, а из коллектора и дыхание мне не перебивала. Это что-то да значит, или я находилась в сильном стрессе и смрад можно не брать в расчет?
Полицейский вздохнул и задрал голову к небу. Там ничего не было — что он хочет найти? Я на него залюбовалась, приятно глазу, черт побери, но потом перевела взгляд на криминалистов и объект их исследований.
Колодец, в который свалился Ломакин, был частью дренажной системы, хотя я не очень понимала, как это должно работать. Возможно, к нему вели несколько ливневок с самой вершины, а затем вода по широкому стоку выводилась дальше по сливам через территорию особняка. Какой-то практический смысл в нем, несомненно, был, возведен он на совесть, капитально.
— Главное, чтобы труп оказался не криминальный, — озвучил полицейский свое заветное желание.
Мне захотелось чем-нибудь отличиться, запомниться. Помочь следствию, поправила я себя, хотя то, что я собиралась сказать, нельзя было пришить ни к одному заключению или постановлению.
— Он блогер. Блогера кормит что? Верно, реклама. А лучшая реклама — слухи и сплетни. Частично Ломакин своего, конечно, добился, но если бы ему действительно удалось удрать и выжить, он бы какое-то время подогревал интерес публики. Может быть, направлял поиски, подбрасывал версии. Хотя бы с аккаунта «админа», а так…
«Как он мог проскочить мимо камер?» — хотела спросить я, но к нам подошел еще один полицейский, и у меня засосало под ложечкой.
— Влад, — вмешался этот парень в наш разговор, пока не обращая на меня внимания, — там ребята тело достали…
— И-и? — моментально напрягся Влад. Значит, тот самый — полицейский, который давал информацию Вадиму, и он ведет розыскное дело. — Не тяни.
— Не криминал, — отмахнулся полицейский, и на лице Влада растеклась довольная улыбка, что мне не слишком понравилось. Я циник, но недостаточно, чтобы испытывать облегчение от того, что труп Ломакина не криминальный. Труп ведь есть. — Он падал головой вниз прямо на эти гнилые доски, без шансов. Эксперт пока не для протокола, но сказал — умер сразу, от удара и перелома основания черепа. А, — и тут он повернулся ко мне, и я попалась. — Пока вы не ушли и вроде пришли в себя, вы точно тут никого и ничего не видели?
Этот настырный парень тряс меня с самого начала, благо я прикинулась бессильной тряпочкой. Да, конечно, меня заметили. Да, естественно, куда мне деваться, придется в глаза врать.
— У вас когда-нибудь давление двести сорок на двести было? — спросила я.
Полицейский помотал головой, но не отступился.
— Ну а собаку, собаку не видели? И не слышали ничего?
— Я в таком состоянии знаете что и кого могла видеть? — страдальчески скривилась я. Нужно больше правдоподобия. — И слышать разве что марш, такой, знаете, там-там-та-дам, там-та-дам, та-дам, та-дам, — пропела я, но веселее, чем следовало. — Если бы я с таким запредельным давлением ловила чьих-то собак, это меня бы сейчас паковали, а не Ломакина.
Полицейский сжал губы, покусал их, покрутил головой по сторонам. Я уже знала, какой вопрос я услышу следующим.
— А… женщину тоже не видели?
— Вовчик, ну ты совсем больной? — взвыл Влад и сам не подозревал, какую оказал мне услугу. — Да ломанул какой-то школьник сеть прикола ради, охрану попугать, какие тут могут быть голые бабы?
Все, что людям кажется невозможным, останется невозможным, а значит, я тоже могу немного разрядить обстановку.
— А, голышом здесь я бегала, — призналась я, сохраняя серьезный вид. — Это же не противозаконно.
Полицейские заулыбались, не догадываясь, что я взяла и обеспечила себе алиби. Мое невменяемое состояние зафиксировано врачом, а если кто-то решит копнуть и сличить меня настоящую и картинку с видеозаписи, так я не скрывала от следствия ничего.
— И собака тоже вы, — фыркнул Влад и тут же смутился. — Я не в смысле…
— А это была сука, — тревожно прервал его Вовчик. Я перестала хихикать и повинно кивнула.
— Собака тоже я.
— Смешно, — уныло согласился Вовчик и посмотрел на Влада: — Зеркало надо снять со стены, но уже завтра? «Стрела» нужна, без нее в темноте не подобраться, сами еще полетим на колючку или в тот же колодец, ну его ко всем чертям.
Зеркало?..
— Зеркало? — встрепенулась я. Зеркало, черт. Мне необходимо это зеркало. Без него все впустую, все напрасно, и оба призрака останутся здесь порождением. — Откуда его нужно снимать?
Влад повернулся к забору и прищурил один глаз. Вовчик тоже туда посмотрел, но с полным отсутствием энтузиазма. Может, он был единственным кандидатом на акробатические трюки, но я бы могла его спасти.
— Да вон, со стены. Ломакин его туда прикрепил, чтобы камера показывала все что угодно, только не его самого на дереве. Но вам я не позволю его снимать, вы не процессуальное лицо… То есть здесь не сериал, чтобы вы трогали и перемещали улики, — начал было раздраженно объяснять Влад, и я махнула рукой.
— Я в курсе, — с не меньшим раздражением проворчала я.
Настроение скакнуло до минусовой отметки, но, может, не все пропало. Если Ломакин пришел сюда с целью провернуть авантюру с исчезновением, он все продумал и всем запасся. Он не мог заранее знать, что найдет зеркало на кенотафе и в полсекунды родит гениальный план. Это возможно, но крайне вряд ли.
— Я могу пройти к Вадиму? — спросила я почти безнадежно. — На территорию?
— Да пожалуйста. Я скажу, чтобы вас пропустили.
Я же не стану делать ничего незаконного, ведь так? Я никуда не полезу, мне в голову не придет своевольничать и уничтожать улики на месте происшествия?
Глава 11
Глава 11
Зеркало, зеркало, думала я, шурша листьями. Я устала и еле переставляла ноги, озноб прошел, но все еще болело тело и почему-то место укола. Зеркало Ломакин должен был принести с собой. Он должен был подготовить место, где отсидеться, и снять заранее деньги, чтобы покупать продукты за наличку. Он должен был откуда-то руководить процессом, следить за событиями и вовремя выйти на сцену.
Полицейский у ворот на этот раз не сказал мне ни слова, и я пошла по темному парку, стараясь не сбиться с дорожки. Еще оставался эффект звериного зрения, и видела я лучше обычного. Мне навстречу шли два человека с носилками, и я посторонилась. Ломакин долго пробыл в коллекторе, если вода вымыла и унесла его какую-то вещь, то он тоже вернется?
А что если…
— Стойте! — крикнула я вслед санитарам. Они остановились, повернули ко мне головы. — Скажите, а тело осмотрели?
Полицейские ходят не в форме чаще всего, и это прекрасно. Санитары окинули меня хмурыми взглядами и решили, что я имею право на этот вопрос, раз так уверенно его задаю. Но мои полномочия им были до лампочки.
— Так не к нам, начальник, — дернул плечом санитар, стоявший ко мне ближе. — Вон там группа, они и осматривали. А нам сказано в морг, значит, в морг. В смысле — на экспертизу.
Они торопливо пошли дальше, я застыла столбом посреди дорожки. Если зеркало с кенотафа Ларисы еще на теле, то порождение отправится следом за санитарной машиной — это один вариант. Второй — призраки расцепятся самостоятельно, потому что Ломакина больше здесь ничего не держит, а Лариса останется до тех пор, пока зеркало не уничтожат как вещественное доказательство. Сколько пройдет времени — месяц, полгода, год? Третий вариант самый критический — зеркало смыло в коллектор, и будет оно тогда держать Ларису или нет?
Отпустит ли Лариса Ломакина, или наоборот, это он держит ее? Почему от недавно появившегося призрака, чье тело не кремировано, не несло смрадом?
Возле коллектора тоже тарахтел генератор и горел прожектор, не менее мощный, чем за оградой. Я издалека увидела и Вадима, и следственную группу, и знакомую девушку в белом платье. Вадим смотрел на нее, она — на Вадима, и я приближалась и жадно выискивала Ломакина где-то рядом, и в чертах Ларисы пыталась разглядеть порождение.