Уриа. У нее, видать, не все дома.
Жена Гэли Гэя. Да, нелегко иметь мужем человека, который никому ни в чем не может отказать.
Гэли Гэй. Хотел бы я знать, к кому это она обращается?
Уриа. Похоже на то, что она просто бранится.
Ферчайлд. А мне думается, что мадам Гэй вполне здравомыслящая особа. Продолжайте, продолжайте, мадам Гэй. Мне вас приятнее слушать, чем любую певицу.
Жена Гэли Гэя. Не пойму, что это за новая блажь взбрела тебе в голову, что ты еще возомнил о себе, но предчувствую, что ты плохо кончишь. Пошли уже наконец домой! Да скажи хоть что-нибудь! Или ты потерял голос?
Гэли Гэй. Ты говоришь так, словно обращаешься ко мне. Но должен тебе сказать, что ты меня принимаешь за кого-то другого и все, что ты здесь наболтала, очень неумно и неприлично.
Жена Гэли Гэя. Что ты сказал? Я принимаю тебя за другого? Ты что, уже напился? Ведь он совершенно не умеет пить.
Гэли Гэй. Я такой же Гэли Гэй, как и командующий армией.
Жена Гэли Гэя. Вчера в это самое время я поставила котелок с водой на огонь, а рыбу ты не принес.
Гэли Гэй. Что еще за рыба? Ты болтаешь так, словно совсем потеряла рассудок. Даже не стесняешься всех этих господ!
Ферчайлд. Однако странный случай. Мне в голову лезут такие страшные мысли, что я весь застываю, как льдина. Знаете вы эту женщину?
Трое солдат отрицательно качают головой.
А вы?
Гэли Гэй. Многое повидал я на своем веку, странствуя по всем дорогам между Ирландией и Килькоа, но эту женщину я вижу впервые.
Ферчайлд. Скажите этой женщине, как вас зовут.
Гэли Гэй. Джерайа Джип.
Жена Гэли Гэя. Это чудовищно! Впрочем, господин сержант, когда я смотрю на него, мне начинает казаться, что это и впрямь кто-то другой, что он и впрямь немного другой, чем мой муж, чем грузчик Гэли Гэй, в чем-то другой, хоть, и не пойму, в чем именно.
Ферчайлд. Но мы скоро поймем, в чем именно. (Уходит вместе с женой Гэли Гэя.)
Гэли Гэй (приплясывая, выходит на середину сцены, поет).
Светлый месяц в Алабаме
Отбывает на покой,
Нашей старой, доброй маме
Нужен месяц молодой. (Радостно ухмыляясь, подходит к Джесси.) По всей Ирландии говорят о нашем роде Гэли Гэев, что мы никогда не теряемся и всегда делаем то, что нужно.
Уриа (обращаясь к Полли). Прежде чем солнце зайдет в седьмой раз, этот человек должен стать другим человеком.
Полли. Неужели это возможно, Уриа? Превратить одного человека в другого?
Уриа. Да. Все люди одинаковы. Что тот солдат, что этот - все едино.
Полли. Но, Уриа, ведь армия может выступить в любую минуту!
Уриа. Разумеется, она может выступить в любую минуту. Но разве ты не видишь, что трактир еще стоит на месте? Разве ты не знаешь, что артиллеристы еще собираются устраивать конные состязания? Уверяю тебя, что господь бог не даст погибнуть таким ребятам, как мы. Он не допустит, чтобы армия выступила уже сегодня. Нет, господь бог не пойдет на этр,
Полли. Слушай!
За сценой сигналы горнов, зовущих к походу, барабанная дробь.
Трое солдат выстраиваются в ряд.
Ферчайлд (за сценой, кричит во всю глотку). Армия выступает по направлению к северной границе! Подъем сегодня ночью, в два часа десять минут.
Монолог между двумя сценами.
Произносит вдова Леокадия Бегбик.
Бертольт Брехт говорит: что тот, что этот солдат
Все едино. И так почти все говорят.
Но Бертольт Брехт доказал - если очень хотят,
То одного человека превратят
В совершенно другого. Сегодня здесь
Будет человек переделан весь
Разобран и собран, без лишних затей,
Как машина из старых запасных частей,
Не утратив при этом совсем ничего.
Беззлобно, но твердо упросят его
Приладиться к миру такому как есть,
Этот мир своим личным делам предпочесть.
А потом уж не важно, что было вначале,
С какой именно целью все это свершали.
Ведь тот, кого так переделать сумели,
Будет средством, пригодным для всякой цели.
Упустим сегодня, забудем о нем,
А завтра он к нам же придет палачом.
Бертольт Брехт очень хочет, чтобы каждый здесь мог
Почуять, как почва ползет из-под ног,
Чтоб, о грузчике Гэе узнав не напрасно,
Вы постигли, как жизнь на земле опасна.
IX
Трактир.
За сценой шум собирающейся в поход армии. Слышен громкий голос.
Голос. Разразилась война, которая уже давно была предусмотрена. Армия выступает по направлению к северной границе, Королева приказывает своим солдатам погрузиться, погрузить своих слонов и пушки в железнодорожные составы, а железнодорожным составам приказано двигаться к северной границе. Поэтому ваш генерал приказывает, чтобы вы погрузились в вагоны еще до того, как взойдет луна.
Бегбик (сидит за стойкой и курит).
Город Иеху всегда переполнен людьми,
Но никто не остается в нем,
И песню там поют о том,
Что в мире все течет.
(Поет.)
Море хлещет тебя по ногам,
Наступить на волну не пытайся.
Пока ты стоишь в прибое,
Будет вдоволь новых волн.
(Встает, берет палку и, продолжая говорить,
раздвигает брезентовый полог.)
Семь лет прожила я на месте одном,
Имела свой кров,
Не была одинока.
Мой кормилец не знал себе равных.
Но однажды
Он не проснулся.
Он лежал, накрытый простыней,
Неузнаваемый, мертвый
Но в тот вечер поужинать я не забыла.
Время шло.
И комнату, в которой
Мы с ним раньше целовались,
Стала я квартирантам сдавать.
И комната меня кормила.
Но и теперь, когда она
Меня уже не кормит больше,
Я все-таки имею пищу
И повторяю:
(Поет.)
Море хлещет тебя по ногам,
Наступить на волну не пытайся.
Пока ты стоишь в прибое,
Будет вдоволь новых волн.
(Садится опять у стойки.)
Входят трое приятелей в сопровождении других солдат.
Уриа (стоя посредине сцены). Товарищи, война разразилась. Значит, прошло время беспорядка. Следовательно, больше нельзя считаться с желаниями отдельных лиц. Поэтому грузчик Гэли Гэй из Килькоа должен срочно превратиться в солдата Джерайа Джипа. С этой целью мы вовлечем его в сделку, как это водится в наше время; для такой сделки соорудим искусственного слона. Ты, Полли, возьми вот эту палку и слоновью голову, что висит на стене. Ты, Джесси, возьми бутылку и каждый раз, когда Гэли Гэй будет смотреть на вас, отливай воду, пусть он убедится, что это настоящий слон, который мочится. А я накрою вас картой полушарий.