Глава двадцать восьмая — сказочная
Позади раздалось рычание и какие‑то странные звуки — будто кого‑то переваривали. Эля понадеялась, что переваривают не Вальдра, но повернуться, чтобы проверить, не смогла — она была занята тем, что пыталась не свалиться с лошади, которая, совсем обезумев от страха, выскочила на другой берег с ловкостью горного козла.
— Сюда!
Девушка заметила впереди Эйнара. Перед ним в седле сидела испуганная Мила, в руке принц сжимал повод жеребца Вальдра. Через мгновение они уже неслись бок о бок по заснеженному лесу.
"Только не в дерево! Только не в дерево!" — Молилась Эля, прижимаясь к конской холке и вытаращив глаза не хуже филина. Кобыла из горного козла быстро перевоплотилась в зайца и целеустремлённо скакала по сугробам, высоко подкидывая круп, на котором, по её представлению, уже висела парочка зубастых волков.
— Где Вальдр?! Его съели?! — Проорала девушка куда‑то в сторону Эйнара.
— Слева! — Ветер сносил слова, как опавшие листья.
Повернув голову, Эля едва не вывалилась из седла от неожиданности. Рядом, пятнистой тенью скользил снежный барс. Раздался визг Милы. Лошадь Эйнара шарахнулась в сторону, чуть не столкнувшись с кобылой девушки. Самый шустрый волк подобрался справа, желая закусить скакуном принца. Барс метнулся в ту сторону и рычащая куча — мала осталась где‑то позади. Девушке очень хотелось схватиться за голову и за сердце одновременно, но руки были заняты поводьями.
— Держи её! — Наследник престола ловко перекинул девочку в Эллино седло. Учительница вцепилась в ребёнка.
"А если б я её не поймала?! И вообще, когда я успела научиться так хорошо держаться в седле?! А что он делает?!"
На грани истерики она завопила:
— Вас всех сожрут!!!
Повернув к ней лицо, принц ухмыльнулся — задорно, по мальчишески.
— Подавятся.
Странно извернувшись, он то ли спрыгнул, то ли соскользнул на землю, одновременно изменяясь, будто перетекая в другую форму. На снег опустился уже огромный белый тигр. Под толстой шкурой перекатывались мышцы. Мощное и одновременно гибкое тело казалось квинтэссенцией силы. Волки, казавшиеся рядом с ним комнатными собачками среднего размера, явно не ожидали такого поворота событий и отпрянули назад. Сверкая жёлтыми глазами, они изучали более сильного хищника, забредшего на их территорию. Из темноты вынырнула ещё одна тень. Барс уступал тигру в размерах, зато — судя по окровавленной морде, был более злобным. За ним, полные охотничьего азарта, неслись несколько волков. Острые клыки щёлкнули в паре миллиметров от пушистого кошачьего хвоста и их обладатель тут же схлопотал по морде когтистой лапой. Быстро сориентировавшись, волки бросились в погоню за ускользающей добычей, решив разобраться с кошками попозже. Тигр обиделся на то, что его игнорируют и последовал за ними, просто — напросто сшибая широкой грудью подвернувшихся хищников.
Эля, тем временем, познавала все прелести быстрой езды. Попа болела, ноги тоже, уши тоже — Мила ревела на одной ноте, захлёбываясь в истерике. Две другие лошади, хотя их уже никто не держал, решили, что бояться вместе веселее и сбились в маленький табун, не отставая от кобылы учительницы. Ветки изредка задевали голову девушки — капюшон уже давно слетел и теперь у неё в волосах была куча еловых иголок. Какой‑то зловредный сук зацепился за край плаща, едва не сбросив Элю на землю. Снег холодно поблескивал в лунном свете. Сквозь лысые кроны деревьев мигали звёзды. Кое как повернув голову, учительница обнаружила, что волки подотстали — только где‑то вдалеке мелькали неясные тени. Однако сбрасывать скорость она и не думала — и не только потому, что обезумевшая от страха лошадь совершенно не желала слушаться команд. Девушка и не заметила, как они вылетели из леса на какое‑то относительно свободное пространство, освещённое светом костров. Полукругом стояло с десяток возов, груженых всякой всячиной. Рядышком расположились штук двадцать здоровенных брутальных мужиков, рассорившихся с бритвой. Каждый из них занимался своим делом — кто‑то наслаждался мясной похлёбкой, кто‑то укладывался спать, а некоторые, усевшись кружком, что‑то оживлённо обсуждали. Однако, когда из‑за деревьев на них выскочило нечто стремительное и неадекватное, они повскакивали со своих мест и схватились за подручные средства самообороны — дубины, топоры, ложки. Мила взяла особенно высокую ноту, напоминавшую писк летучей мыши. Эля, которая всё это время кое‑как сдерживалась, не выдержала и тоже заорала. Испугавшись огня и воплей, лошадь встала на дыбы. Девушка вылетела из седла и бухнулась в какой‑то сугроб, который, к счастью, смягчил падение. Мила каким‑то чудом не повторила её судьбу и осталась сидеть, мёртвой хваткой вцепившись в гриву. Отплевавшись от снега, Эля кое‑как подняла голову и осоловело огляделась по сторонам. Перед ней тянулся утоптанный, наезженный тракт.