— Сегодня что — какой‑то день обмороков? — Изумился Эйнар.
Господин Ярдар поднялся на ноги уже в человеческом обличье.
— Проклятие. Она умеет выбирать момент! — Уперев руки в бока, он с возмущением уставился на Элю, лежащую на полу. Щёки девушки были нежно — зелёные. Очки съехали набекрень.
— Так что с ней? — Наследник престола присел на корточки рядом с учительницей и на всякий случай пощупал её пульс. — Это серьёзно? Какая- то она очень… зелёненькая.
Вальдр отодвинул принца и, поправив Элины очки, взял девушку на руки.
— С ней так бывает. Хобби у мыши такое — падать в обморок по любому поводу и в интересных местах.
— Если увидят, как мы тащим чьё‑то бездыханное тело, то уж точно обратят внимание и зададут вопросы. — Эйнар поцокал языком.
С той стороны, откуда они пришли, раздался звук шагов. Парни метнулись к лестнице, ведущей на второй этаж.
— Может есть какой‑то способ привести её в чувства? — Спросил принц, прыгая через две ступеньки. Вальдр, несмотря на свою ношу, от него не отставал.
— Нюхательные соли. Как выберемся отсюда, куплю побольше.
— А что‑нибудь вот прямо сейчас? О! Вспомнил — в сказках принцессы от поцелуя обычно просыпаются.
Зеленоглазый оборотень с ужасом покосился на учительницу, голова которой покоилась у него на плече.
— Она не принцесса.
— Ой, не придирайся! Зато я принц — может сработает.
— Так, хватит нести чушь. Лучше скажи что‑нибудь полезное. — Вальдр огляделся. На втором этаже тоже было пустынно, однако обстановка больше радовала глаз — кое — где по стенам висели гобелены и картины со сценами охоты.
— Ну… Мы сейчас в башне… Вот чего не ожидал, того не ожидал… Как ты смеешь лапать бедную девушку, когда она в бессознательном состоянии.
Вальдр, который шарил по карманам Эли, при этом стараясь её не уронить, окинул принца убийственным взглядом.
— Я ищу брошь. — Процедил он. — Только ваш извращённый ум мог предположить нечто иное.
Нащупав брошь, он огорчился.
— Она не тёплая… Наверное, лучше спуститься на первый этаж.
Эйнар махнул рукой в дальний конец коридора.
— Там можно спуститься в корпус, где располагаются лаборатории.
Подумав, Вальдр кивнул и направился за принцем. Ковровая дорожка была очень мягкой, скрадывающей звук шагов. Принц периодически комментировал висящие на стенах картины, а его спутник чутко прислушивался к тишине. У одной из дверей, перегораживая проход, лежали чьи‑то вещи — сундучок и столик из красного дерева, полки и ковёр.
— Почему это в коридоре валяется? — Удивился господин Ярдар.
Эйнар пожал плечами.
— Это кабинет главы Управления. — Он кивнул на массивную дубовую дверь. — Наверно, перестановку затеял и старые вещи выбрасывает. — Парень уже собирался пройти мимо, но вдруг застыл. — Какая дивная мысль! Дай‑ка сюда нашу леди.
— Зачем? — Вальдр подозрительно прищурился и покрепче прижал к себе девушку. По его мнению, удачными идеями принц никогда не блистал.
— Мы замаскируем её под ковёр. Ведь с ковром ходить менее подозрительно, чем с чьим‑то телом.
— По — моему, это гобелен. — Зеленоглазый оборотень приподнял брови.
— Не суть. Замаскируем её под гобелен. — Эйнар тут же развернул ткань. На ней был выткан олень с ветвистой короной на голове.
Парни свернули ковёр, положив внутрь Элю. Вальдр взвалил её на плечо.
— А она не задохнётся? — С сомнением спросил он.
— Не должна. — Принц поправил парик и, осторожно переступив через сундучок, направился дальше по коридору.
Глава Управления Харольд Стуррода пребывал в дурном расположении духа — мало того, что канцлер вежливо выдворил его из лаборатории и закрылся там с каким‑то магом, так ещё и попросил его притащить туда гроб. Гроб, чтобы не мозолил глаза, был оставлен в одной из малоиспользуемых комнат. Честно говоря, гроб этот уже сидел у господина Стурроды в печёнках. Поскольку днём ранее он лично разыскал лучшего в городе резчика по дереву и стоял у него над душой, пока тот в срочном порядке вырезал герб королевской семьи.
— Сходи к парням из отдела дознания и скажи им перетащить этот проклятый ящик. — Приказал начальник Управления своему помощнику, шагая по галерее, соединявшей корпус, где располагались лаборатории с главной башней. С одной стороны окна галереи выходили на пустынную улицу, а с другой на глухую стену соседнего крыла. Ходить по этой галерее было удовольствие не из приятных — ледяной ветер норовил забиться в щели и еле слышными завываниями призывал насморк.