— Мне надоело препираться с тобой, плебейка. Всё равно я прав! Победитель всегда прав. Слабый не имеет права голоса. И вообще — хватит ныть, ищи лестницу.
Не дождавшись ответа или хотя бы обиженного пыхтения, мужчина обернулся и обнаружил, что шагает в гордом одиночестве. Он несколько раз удивлённо моргнул, но Эля не появилась.
— Что за?!. — Крадучись оборотень пошёл в обратную сторону, попутно задувая свечи, чтобы не выдавать своё местоположение, а заодно использовать канделябр как метательное оружие. Рядом послышался грохот и придушенный писк девушки. Вальдр метнулся за ближайший стеллаж и едва не споткнулся о распростёртое на полу тело. Присмотревшись, он достал из кармана спички и снова стал разжигать свечи, не прекращая при этом ругаться.
Учительница лежала на спине, крепко зажмурившись и прижимая к груди огромный атлас.
— Что ты делаешь? — Прошипел мужчина.
Эля осторожно приоткрыла один глаз, но, не обнаружив опасности, широко распахнул оба.
— Лежу. — Неуверенно ответила девушка.
— А почему ты тут лежишь, позволь спросить?
Девушка погрустнела.
— Ну, я упала…
Вальдр скептически приподнял бровь.
— И зачем тебе понадобилось падать?
— А зачем вы свет потушили?! Я так испугалась. — Всхлипнула учительница. — И ударилась.
— Кто тебе вообще разрешил от меня отходить и лезть за этим атласом?!
— Извините…
— Вставать не собираешься? — Оборотень пошевелил носком сапога её ногу.
— А вы меня не ударите? — Жалобно спросила девушка — злой оборотень с подсвечником наперевес выглядел устрашающе.
— Я женщин не бью. Это недостойно аристократа. — Заявил Вальдр, вздёрнув подбородок.
"Ага, не бьёт, как же. А кто мне при первой встрече плечо своими когтищами расцарапал?"
Неуклюже перевернувшись на живот, она кое‑как поднялась на четвереньки, но оборотень, терпение которого можно было измерять чайной ложкой, схватил её за локоть и рывком поставил на ноги.
— Надеюсь, местный библиотекарь оглох от старости и не слышал всей этой возни. — Сказал парень, подозрительно рассматривая потолок, будто жалея, что не может видеть сквозь него. — Ещё раз пискнешь — оторву голову.
— Вы же не бьёте женщин. — Робко напомнила Эля.
— Я и не сказал что побью — я сказал — оторву голову. — Разъяснил Вальдр, направляясь на поиски лестницы.
Девушка поспешно вернула книгу на полку и последовала за своим спутником.
Зелёная ковровая дорожка скрадывала шаги. С расписного потолка на них взирали какие‑то крылатые создания, уютно расположившиеся между нарисованных солнцем и луной. Эля мысленно поаплодировала таланту художника и решила, что обязательно поищет этих зверюшек в трактате "Народы всего мира — канувшие в историю и ныне здравствующие, а также твари неразумные и опасные". Страх, от того что она незаконно влезла в библиотеку, куда‑то улетучился, уступив место восторгу.
"А я, оказывается, отчаянная. Как же здесь красиво. Если бы не оборотень, вообще было бы отлично."
Засмотревшись на потолок, девушка врезалась в спину Вальдра, шедшего впереди. Тот недовольно цыкнул языком и злобным шёпотом сообщил:
— Запомни — мы тут не на увеселительной прогулке. Мы должны быстро найти рее… О! — Прервавшись на полуслове, он кинулся к высокой витрине на резных ножках, стоящей в конце прохода. Под стеклом лежала большая гравюра, изображавшая какой‑то город с множеством башен — ощетинившийся шпилями, он напоминал ежа.
— Столица. — Теперь загорелись уже глаза оборотня. — Поскорей бы туда попасть.
Эля, от неожиданности чуть не выронившая пирожки, осторожно спросила:
— Вы собираетесь переехать?
Мужчина вздохнул и разочарованно отодвинулся от витрины.
— Нет, но очень хотелось бы. Энтея слишком мала для меня.
Эле стало обидно.
"Ничего себе мала — это второй по величине город в империи после всё той же столицы."
— Там бы я смог добиться успеха. Некоторых министров, рассыпающихся от старости уже давно пора заменить…
"Кажется, Энтея действительно мала… Его амбиции определённо не влезают в её пределы. Пусть бы он уехал поскорее хоть в столицу хоть к самому императору — может он и доверил бы этому хаму свой ночной горшок выносить."
В слух девушка сказала:
— Нам туда.
Выйдя из читального зала, они оказались в просторном холле, пол которого был вымощен плитами из чёрного и белого мрамора. Огромная дубовая дверь с этой стороны выглядела столь же внушительно, как и с улицы. Две лестницы, ведущие на второй этаж, поднимались к центру, создавая в помещении почти идеальную симметрию.