Ну что ж, Ицара, настало время расправить плечи и пойти выяснить, как ко мне теперь относятся.
По вечернему времени мне никто не попался, так что я гордо донесла свои расправленные плечи до самого дома Вачиравита, а зайдя внутрь, собиралась уже выдохнуть и ссутулиться обратно под грузом душевной усталости, но тут заметила в тёмном углу какое-то движение. Вздрогнув, я щелчком пальцев вызвала сотню светящихся сфер, которые плавно воспарили под потолок, заливая комнату мягким белым светом.
На полу в закутке у шкафчика, где было дальше всего от окон, сидел, подтянув колени, Чалерм и закрывался рукой от внезапного освещения. Моя рука сама по себе принялась хватать воздух за плечом, где у меня обычно пристёгнут меч. Но, конечно, его там не было. Честно говоря, я понятия не имела, где он вообще.
— Пранья, — пробормотал тем временем учёный. Голос у него был сипловатый, да и звуки он выговариал не очень чётко, словно умудрился тут заснуть в ожидании меня. А чего ждал, спрашивается? С чего вообще решил, что я приду? Или наоборот, решил, что уж тут-то его никто не найдёт?
— Что вы тут делаете? — спросила я как можно холоднее, хотя подозреваю, что злость на Чалерма подогрела мой тон. Злость — и, к стыду моему, радость. Потому что он наверняка ждал меня. В глубине души крохотным язычком пламени затеплилась надежда, что я всё ещё ему нужна. Всё ещё важна для его планов. Даже если не в том смысле, в каком мне бы хотелось, пускай, я ведь и сама несвободна, но мы ещё могли бы делать общее дело как друзья… Я поняла, что готова довольствоваться и этим, если он перестанет строить из себя коварного лиса и поговорит со мной по-человечески…
Он ничего не ответил, только протёр глаза и то ли вздохнул, то ли шмыгнул носом, а потом единым рывком встал с пола, даже не охнув. Прошёлся по комнате, осматривая меня, словно прикидывал, не купить ли мой наряд. Его собственная одежда трёх негармоничных цветов измялась и выглядела неопрятно, как будто он натянул первое попавшееся, что валялось в его хлеву на каком-нибудь кресле. Почему-то его несобранный вид меня порадовал, словно дали подсмотреть в щёлку под каменной маской.
— Что вы делаете в… этом доме? — повторила я, в последнее мгновение не сказав «в моём». Ещё не хватало сейчас затеять диспут по этому поводу, я ведь и сама не знала, какое отношение этот дом теперь имел ко мне.
— Зашёл подзравить со счастливым событием, — произнёс Чалерм внезапно так злобно, что я сама забыла сердиться. — Прошу прощения, что не присутствовал на обряде, но в храм пускали только кровных родственников.
Последнее он произнёс особенно ядовито, но я не поняла, почему. Он вроде не метил в родню Саинкаеу? Или это выпад в мою сторону?
Усталость навалилась с новой силой. Чалерм-то вот тут, похоже, подремал, а я с утра на ногах, да ещё все эти мысли и Арунотаевы непонятные намёки… Сам бы попрыгал, как я, глядишь не осталось бы желания мне тут что-то предъявлять.
— Принимаю ваши поздравления, — ответила я в показном согласии с традицией. — Простите, но мне нужно забрать вещи.
На фоне светлых стен покрытая тёмной тканью грудь Чалерма заметно поднялась и так же резко опустилась, а потом снова. Чихнуть, что ли, собрался? Но нет, увы, это он набирал воздух для гневного выплеска.
— Как вы могли ему поверить⁈
Я помолчала, раздумывая, с какого конца зайти на ответ. Просто к прародителю амардов отправить или с напутствием?
— Не понимаю, что вас смущает, — сказала наконец. — Я сидела в тюрьме. Ко мне по очереди пришли двое мужчин и сказали, что выпустят меня, только если я выполню их условия. Его условия были лучше ваших. Ничего личного, пранур Чалерм.
Он зашипел и заозирался по окнам. Я закатила глаза. Да я могла выйти на тренировочное поле и на всю гору проорать, что он махарьят, и никому не будет до этого дела.
— Что вы такое скрываете, — перешёл наконец Чалерм со змеиного на человеческий, — что рассказать об этом оказалось труднее, чем выйти замуж бесчувственного убийцу⁈
Тут уже я вылупилась на него, забыв про усталость.
— Что значит убийцу? Кого он убил?
Чалерм глянул в сторону, словно усмиряя свою ярость видом пустой стены, и продолжил приглушённым голосом.
— А вы думаете, он не знает о том, чем занимается совет? Думаете, такое может происходить под носом у главы клана без его ведома?