— Проваливайте!!! И не смейте больше показываться мне на глаза, иначе я за себя не отвечаю!!!
Чалерм закрылся рукой — не знаю, может, его достало пламенем моего гнева, — споткнулся о порог, задом наперёд вывалился из дома и сгинул в темноте. В наставшей тишине потрескивал дымящийся подол моей юбки да в ушах стоял комариный звон эхом моего сотрясшего гору вопля.
Глава 6.
Барьеры
Я едва успела потушить подол, как с лестницы скатилась Буппа. Увидев, что я одна и вне опасности, она тут же набросилась на меня:
— Вы что ж так верещите, как будто вас режут, пранья⁈ У меня чуть сердце не выпрыгнуло, мало вам было в темнице сидеть! Ничего удивительного, что у вас с мужьями не складывается, если так глотку рвать!
Я сдержала порыв испепелить её на месте и ограничилась тем, что наслала на неё кратковременное онемение. В благословенной тишине наконец-то перевела дыхание и налила себе чашу воды. Только после этого успокоилась достаточно, чтобы снова повернуться к служанке, которая в ужасе дёргала себя за щёки и губы, пытаясь вернуть им чувствительность. Онемение я развеяла, но вставить слово ей не дала.
— Прежде чем в следующий раз мне выговаривать, напомни себе, что я дуну — и ты улетишь. А ещё о том, что ты не знаешь, какое твоё слово может меня разгневать. Наверное, если я стою посреди дома и ору — это не от хорошего настроения!
Служанка попятилась и закрылась мудрой защиты — скрещёнными руками со сжатыми кулаками. Я почувствовала себя глупо: вроде как сорвала свой гнев на беззащитной женщине. Но с другой стороны, беззащитной женщине стоит помнить о том, что она беззащитная, и не лезть на рожон со своими нравоучениями. Поэтому я проделала пару дыхательных упражнений и перевела тему.
— Тебе передавали какие-либо распоряжения насчёт моих вещей?
— Истинно так, пранья, не только передавали, а уже и перетащили, а эта неразумная смиренно ожидала вас, чтобы проводить в новые покои.
Я поморщилась.
— Не раболепствуй. Мне нужна нормальная служанка, а не строгая воспитательница, но и не тряпка для ног. Если тебя будет так швырять, придётся искать другую.
Буппа снова задрожала и запросила пощады, но я не стала ничего отвечать. Мне хватило одного союзника, который то и дело исподтишка мной управлял, чтобы терпеть то же самое от служанки, а слёзы и пресмыкание — не что иное, как попытка вынудить меня смягчиться. Ицара — теперь уже Ицара Саинкаеу, и не может себе позволить слабость.
Видимо, осознав, что меня не пронять, Буппа тоже смолкла и повела меня к новому древодому. Этот оказался в двух шагах от обиталища Арунотая. Толстый и высоченный, кромешно-чёрный, с тяжёлой дверью, украшенной резьбой, он походил больше на какое-то казённое заведение, а не дом. Буппа распахнула дверь и отступила, пропуская меня внутрь — в царство красного лака и позолоты на резных завитках, бледно-зелёного кварца и тяжёлых шёлковых занавесок. Я аж застыла на пороге, оглядывая это богатство. Пару раз мне приходилось захаживать в дома зажиточных людей, и я видела там… по одному-два предмета вроде тех, что теперь меня окружали. Даже у Нирана было скромнее, а он вообще-то сын канана!
— Это что, и есть казна Саинкаеу? — пробормотала я, оглядываясь.
— Глава велел передать, что этот дом раньше принадлежал его матери, — пробубнила Буппа.
Я резко повернулась к ней.
— Ты говорила с Арунотаем?
Буппа склонилась, предъявив мне свой затылок.
— Глава снизошёл до того, чтобы лично допросить эту служанку.
Я прищурилась. Допросить?
— Он тебе что-то сделал?
— Никак нет, пранья, глава был великодушен и терпелив с этой неразумной. Он лишь хотел знать, что я верна вам, а не Адульядежам.
Интересно, Арунотай теперь решил, что Адульядеж за ним следил через Буппу? Или он никогда канану и не доверял? Чалерм вот мне не доверял — ай, зачем только подумала о нём! Но и Арунотай сильно не сразу стал со мной откровенничать.
— И что ты ему сказала? — спросила я, пока раздумывала.
— Правду, пранья. Сказала, что прани Кессарин отправила меня с вами, чтобы я присмотрела за вашим обликом.
Я хмыкнула. Значит, Арунотай теперь знает, что Буппа — человек Адульядежей. Конечно, Кессарин обманула отца, но это не значит, что Буппа верна только ей. Однако глава ей ничего не сделал. Решил, что она безопасна? Или…
— Денег дал? — уточнила я.
Буппа вся сжалась.
— Да, пранья… Да только на кой они мне ляд? А отказать-то страшно…
— Припаси на чёрный день, — вздохнула я. — Сейчас такое творится, что как бы тебе не пришлось бежать в Саваат к Кессарин.
Тут служанка так испугалась, что вскинулась и уставилась на меня круглыми глазами.