— Я буду там, позови, если понадоблюсь. Принести чая или еще чего-нибудь?
— Нет-нет, не нужно.
Мне совсем не хотелось вспоминать все наши с Карен тысячи чаепитий, начиная с университета и заканчивая тем самым проклятым вечером. У нее даже была здесь своя кружка, слегка кривобокая, которую Кэсси сама сделала на уроке труда и настояла, чтобы ею пользовалась именно тетя Карен.
Я замерла, положив руку на дверь гостиной. Входить туда не хотелось, и я вообще сомневалась, что заставлю себя это сделать. Но пришлось.
В комнате стоял полумрак, и Карен, забившуюся в угол серого дивана, я заметила не сразу. Как я радовалась, когда отделка гостиной закончилась и я стала украшать ее, раскладывая голубые подушки, покрывала, расставляя разные красивые мелочи! Часто мне было достаточно лишь посмотреть на эту комнату, чтобы наполниться ощущением счастья и покоя. Но, увы, не сегодня. Я повернула выключатель и при свете лампы как следует рассмотрела Карен.
Она выглядела ужасно. Непричесанные волосы — мне только теперь бросилось в глаза, сколько у нее седины. Помятое лицо. Мешковатый серый свитшот. Руки зажаты между коленей.
— Эли…
— Как ты? — напряженным голосом спросила я, сев в противоположном углу дивана и поплотнее запахнув халат.
— Не очень… — проговорила она с большим трудом. — Это ужасно… То, что случилось.
— Ты о чем именно? — поинтересовалась я, почувствовав, какой ледяной у меня тон. — Боже, Карен, я просто не знаю, что тебе сказать! И вообще, можно ли тебе здесь находиться…
Я была уверена, что разговаривать мы с ней точно не должны.
Она посмотрела на свои кроссовки, которые оставили на ковре грязные следы.
— Скорее всего, нельзя. Но я должна. Я не выдумала все это… — почти прошептала Карен. — Это правда случилось. Посмотри на мою… посмотри на меня. — Она отогнула воротник, чтобы я смогла увидеть чернильно-синие отпечатки пальцев. — Я знаю, что ты не веришь… Я тоже не хотела верить. Вот почему тогда просто замерла, не могла поверить, что это правда… А потом… потом было уже поздно.
— Ноу тебя был секс с ним буквально за несколько часов до этого! — Мой голос сорвался. — Разве не так?
Карен побледнела еще сильнее:
— Это он тебе сказал?
— Да, объяснил, зачем ты приехала так рано — чтобы вы могли потрахаться, пока меня нет дома. Боже мой, почему?! Почему сейчас? После всех этих лет?
Это говорю я? Я себя не узнавала.
Помолчав, Карен спросила:
— Он сказал, что это было только один раз?
Когда ты думаешь, что случилось самое худшее, и почва уходит у тебя из-под ног, то через какое-то время все-таки собираешь себя по частям и продолжаешь жить. Но совсем по-иному чувствуешь себя, когда оказывается, что все на самом деле гораздо хуже, чем казалось.
— Что-о? — Я едва могла говорить. — А это не так? Мысленно я перенеслась в прошлое. Как? Уже в университете? Или когда родился Джейк и Карен подолгу жила у нас, потому что ей тяжело было в доме, больше похожем на проходной двор? Или когда родилась Кэсси? После крестин? Свадьбы? Вечеринок? Все мое прошлое внезапно словно покрылось жирной, неприятной пленкой.
Карен ровным голосом произнесла:
— Я переспала с Майком в тот же вечер, когда мы с ним познакомились.
Но это же… Это именно тот вечер, который Каллум показывал нам на фото.
О, мои бесценные воспоминания! Мы с Майком встретились в первый же вечер нашей студенческой жизни и с тех пор никогда не расставались. На следующий день мы прогулялись по мосту Магдалины[18], оба в желто-голубых университетских шарфах, и болтали обо всем и ни о чем, как делают все восемнадцатилетние. С того самого момента мы были вместе. Эли и Майк. У нас, конечно, случались свои взлеты и падения, но все-таки мы шли дальше рука об руку, в то время как наши сокурсники сходились и расходились, курсируя между кроватями. Но в ту, самую первую, ночь, когда я легла спать, все еще оставаясь девственницей, но ни на что не годной из-за четырех бутылок персикового шнапса с лаймом, в ту ночь с Майком осталась Карен. Недоверчиво, точно пытаясь стряхнуть слезы с глаз, я покачала головой:
— Неправда…
— Правда, Эли… Боже, мы встречались то чаще, то реже, но тянулось все годами. Так что он сказал неправду, утверждая, что это случилось только раз.
Вцепившись в стол, я прошептала:
— И когда я рожала Бенджи и лежала в больнице неделю?
Карен тогда приехала помочь, присмотреть за пятилетней Кэсси.
Она кивнула.
— И когда умер мой отец?
Каким заботливым был тогда Майк, как он делал мне массаж, ведь я почти десять дней засыпала, лишь отревевшись. И он остался дома, когда я поехала помочь матери…