Больше Тони ничего не говорит, снова принимаясь смотреть на камень.
А Стив не отводит от него взгляда, молчит и не двигается, беспомощно, зло и потеряно. Между ними как будто сотни километров — расстояние, которое невозможно пересечь.
Он остается на месте.
***
— Шел бы спать, капитан.
Стив дергает уголком губ. Скашивает глаза.
— Ага, “слушай мои советы, но не бери с меня пример”?
Тони морщится, подходит ближе и прислоняется к перилам.
— М-да. Туше, — кивает он. — Хотя я-то привык мало спать.
Стив неопределенно мычит в ответ и снова переводит взгляд на город. В темноте почти можно притвориться, что за окном все еще здания, а не руины.
— Все будет нормально, ты же знаешь? — через некоторое время говорит Тони. — Завтра мы победим.
Вскинув брови, Стив смотрит на него.
— Оптимистично, — говорит он мягко. И не разделяет это чувство. Завтра он отдаст жизнь, если понадобится, но в груди у него такая пустота, которую в последнее время ничто не способно заполнить.
Тони пожимает плечами и едва заметно улыбается — слишком грустно для настоящей улыбки.
— Это ведь конец света. Хуже от такого подхода не станет.
Стив фыркает.
— Это или самое умное, или самое безумное, что я от тебя слышал.
— Может, и то и другое?
— Ты Тони Старк, так что да, есть такая вероятность, — соглашается Стив.
Тони моргает.
— Не знаю, комплимент это или оскорбление.
Пожав плечами, Стив поворачивает к нему голову.
— Скажу послезавтра.
Тони распахивает глаза, и что-то уязвимое едва заметно мелькает в его взгляде.
— Ладно, — говорит он и прочищает горло. — Я пойду спать и тебе советую. Не сомневаюсь, что и суперсолдатам нужно отдыхать.
Он уже отходит, но Стив, перехватив его за запястье, останавливает его. Ему так много хочется сказать Тони — уже давно хочется, — но сейчас одно важнее всего остального:
— Не делай глупостей там, завтра, — надломлено просит он, голос прогибается от количества непроговоренных эмоций.
Тони долго смотрит на него — хотел бы Стив понять, что происходит с ним сейчас.
— И ты, капитан, — говорит он тихо, практически шепотом. Еще мгновение спустя опускает глаза на запястье, которое Стив все еще крепко держит. Тот неохотно убирает руку. В груди резко вспыхивает боль. Он уже начинает ненавидеть слово «капитан».
Стив смотрит, как Тони уходит, и все еще чувствует тепло его кожи на пальцах.
***
Стив наблюдает за тем, как меняется выражение лица Тони: от отрицания к гневу, а затем — к мрачному принятию.
— С расстояния не получится запустить, — говорит Тони таким голосом, что у Стива по спине ползут мурашки. — Одному из нас придется остаться.
Что-то внутри Стива воет раненым зверем — это несправедливо, только не сейчас, — и он усилием заглушает этот отзвук. Не важно. Не должно быть важно. Что понимает глупое сердце, когда на кону целый мир?
Стив делает глубокий вдох, чувствуя, как его наполняет спокойная решимость.
— Ладно, тогда тебе придется показать мне, как…
— Что?
Уловив в голосе Тони недоверие, Стив хмурится.
— Я не знаю, как это устройство работает, Тони, — медленно говорит Стив. От изумления на лице Тони у него в груди ноет и отзывается многолетняя тоска.
Тони щурится и смотрит на Стива так, словно увидел его впервые.
— Ты даже не задумался, — потерянно говорит он. — Почему?
Стив хочет отвернуться, но не может — пытливые глаза Тони как магниты. Скоро его секрет потеряет всякую важность… Пальцы сами движутся, легонько касаясь щеки Тони.
— Потому что тут и думать не о чем, Тони.
Тони выглядит так, словно его ударили под дых. Он пятится назад и трясет головой.
— Я не… ты никогда… ты гребаный придурок.
Стив хочет протянуть руку, снова коснуться его, успокоить, но у них нет времени. Нет времени ни на что. Нет времени на них самих.
— Тони, это уже не важно. Просто… не надо, все это и без того слишком сложно.
Тони застывает, его лицо превращается в пустую маску.
— Не важно, — повторяет он пустым голосом. Издает странный звук, полный страдания, и тут же поворачивается к Стиву спиной.
Стив стискивает зубы, безжалостно вытравливая чувства, выгрызающие огромную дыру в его груди.
— Хотел бы я, чтобы все было иначе.
— Как и я, — тихо говорит Тони и добавляет мягко и очень, очень грустно: — Мне жаль, Стив.
Удар оказывается неожиданным, и это последнее, что Стив фиксирует, прежде чем вырубиться.