Вообще же дело было, конечно, не в характере окружавшей меня математики, а во мне самом. Захотел бы я найти для своих занятий математическую теорию по своему вкусу – в МГУ выбор был неограниченным. Те же алгебра или топология – уж точно самая чистая теоретическая математика. Но я уже мало смотрел в её сторону.
Вот и всё о моих занятиях математикой с 1-го по 4-ый курс (о 5-м разговор будет особый).
Минаков
В этой главе стоит сказать несколько слов на тему, не вполне подпадающую под её заглавие, но содержательно близкую. Речь идёт об изучавшихся нами предметах естественно-научного цикла. Таких было три: астрономия, теоретическая механика и физика. Мы их, преодолевая внутреннее сопротивление, учили, кое-как сдавали экзамены и забывали. Говорить же я буду об одном из них – теоретической механике.
Строго говоря, теоретическая механика, преподававшаяся на 2-м курсе, не была для нас совершенно чуждым предметом. Ведь факультет назывался механико-математическим, предстояло разделение нас на математиков и механиков, и для последних этот предмет был профилирующим. Но лучшие студенты, к которым в то время принадлежал и я, твёрдо знали, что их удел – не какая-то механика, а математика, царица наук.
Механику же я вспомнил по единственной причине – её нам читал Андрей Петрович Минаков. На одной из лекций он сказал: «Пройдёт время, и вы будете вспоминать: читал нам Андрей Петрович, очень занятно читал, а вот что читал – не припомню». Это предсказание исполнилось даже в большей степени, чем можно было рассчитывать. Потому что я забыл не только содержание его лекций, что совершенно естественно, но и главное в них – подробности спектакля. А их, действительно, можно было назвать спектаклями. Сама внешность Андрея Петровича была артистической – пожилой актёр в роли старого профессора. Он играл тоном, мимикой, сыпал шутками, рассказывал байки. Вот вспомнилось начало лекции: «Запишите тему: О праве вектора называться вектором». И при этом курс был хорошо построен, было понятно, что свой предмет он знает великолепно. За всё это он пользовался огромной симпатией студентов. А, кроме того, было известно его добродушие – на экзамене, так же играя, ставил только пятёрки и четвёрки.
Ну, вот теперь действительно всё.
Глава 4. На Моховой: сокурсники и друзья
Кого вспомню
Описанию своих отношений с коллегами по курсу, а потом и по факультету я должен предпослать одно отступление.
Между моими отношениями с товарищами в школе и в университете было большое различие. Начиная с количества. Тех школьных соучеников, отношения с которыми для меня что-то значили, были считанные единицы, почти всех их я и назвал. А в университете я постепенно становился очень общительным человеком – особенно начиная с 3-го курса, с переезда на Ленинские горы.
В первые месяцы учёбы я контактировал главным образом со своей группой, потом перезнакомился со многими на курсе, а в последние годы знал чуть ли не полфакультета. Если точнее, то пару сотен студентов знал. И со многими из них имел достаточно дружеские отношения, многие для меня немало значили.
И сейчас, когда я пишу эти воспоминания, «хотелось бы всех поимённо назвать». Но пытаться не буду, потому что, если бы и попытался, ничего бы не вышло. Одних просто забыл. О других осталась чисто общая, эмоциональная память – то есть помнишь, какой славный человек, а каких-либо слов или поступков уже и не помнишь.
И, наконец, о третьих. Есть люди, отношения с которыми были очень важны для тебя, к которым нередко возвращаешься памятью и о которых мог бы даже не так мало рассказать. Но это отношения такого рода, которые другим не имеет смысла пересказывать. По крайней мере, в записках такого рода, как пишу я. (Используя математическое словечко – эти отношения «не общезначимы»). Прежде всего – отношения с девушками. Я здесь имею в виду даже не влюблённости или романы (о которых рассказывать, само собой, неуместно), а дружбу. Байрон где-то писал об особой способности женщин к дружбе и о том, как высоко он эту дружбу ценил. Я вполне разделяю его оценку. В студенческие годы я дружил со многими девушками. Но, к сожалению, чувствую себя неспособным описать это так, чтобы заинтересовать читателя. Да и со многими ребятами – казалось бы, было хорошо и интересно общаться, а интересно рассказать не получится. С другими наоборот: был от человека далеко, почти не имел ничего общего – а он вдруг попадает в какой-то интересный эпизод, и о нём рассказываешь.