Сколько мы так идём? Наверное, часов шесть-семь. Но вот, наконец, добрались до вершины. Пустяковой вершинки с красивым название – Местиа-тау. Но для меня и моих товарищей – первой в жизни. Усаживаемся у тура. Вынимаем записку и кладём свою. И торжественно завтракаем. Лёгкий завтрак: по сухарику, кусочку шоколада, пускаем по кругу несколько банок сгущёнки. И главный деликатес – консервированный компот из стеклянных банок, никогда не пил ничего вкуснее. Пить хотелось зверски, но пить больше нескольких глотков при восхождении не полагается.
Потом подъём ещё на одну вершинку совсем рядом с дурацким названием Пик МИИТ. И спуск другим путём, через небольшой перевал. Спускаться по снегу одно удовольствие – быстро скользишь, опираясь на ледоруб. Если упал – быстро перевернуться на живот и зарубиться. Но не забудь поднять ноги, чтобы не зацепиться триконем. Зато, когда доходишь до травы, приходится трудней, чем на подъёме: здесь полагается бежать, так что на голеностоп приходится изрядная нагрузка.
Наконец, к вечеру вдребезги измотанные приходим в лагерь. Здесь нас уже ждут. Все, кто в лагере, построились. Строимся и мы. Нас поздравляют, выносят вёдра компота, мы с жадностью пьём. Преисполнены гордости – как же, мы уже настоящие альпинисты. Осталось только получить значки.
В общем, с первым альплагерем в спортивном отношении мне повезло. Это восхождение оказалось значительно ярче и интереснее, чем все последующие.
А вот ребята в лагере мне не понравились – совсем не те, что в альпсекции МГУ. Вместо наших весёлых шуток здесь царила матерщина.
Альпинизм – спорт очень демократичный. Тут всегда были и учёные (как правило, естественники, гуманитарии были редкостью), и рабочие, все держались на равных. Я, воспитанный в славных традициях народолюбия, тогда отгонял от себя эту мысль, а сейчас скажу: всё-таки новички из простых работяг зачастую приносили в альплагерь атмосферу уличного хамства, и общаться с ними не очень хотелось. Думаю, в дальнейшем в альпинизме оставались наиболее достойные из них. И всё же. В секции и в лагерях я встретил немало отличных ребят, на них можно положиться, с ними хорошо пошутить, в походах и восхождениях постоянно чувствовал их плечо. А вот по-настоящему подружиться с кем-нибудь в альплагере мне за все годы так и не довелось. Как яркие и разносторонние личности, с которыми хотелось бы дружить, запомнились только Мика Бонгард и Костя Туманов.
Да, и ещё, о гендерном составе. Девушек в лагерях всегда было почти столько, как и ребят, больше трети, но меньше половины. Их особенно не выделяли, работали они, как и все, разве что мужчины иногда несли рюкзаки потяжелее да первыми выходили на сложный участок.
Что ещё рассказать о моём первом лагере? Больше мне мало что запомнилось. Разве что реакция моих товарищей на исторический, состоявшийся в эти дни футбольный матч между командами СССР и Югославии, в котором наша команда продула. В Союзе победа в международных спортивных соревнованиях была патриотическим долгом, в футболе – вдвойне. И вдруг – проиграть, да не кому-нибудь, а самой ненавистной стране, этим ревизионистам и предателям. Так что в альплагере был траур, плач и скрежет зубовный. Я же, как неисправимый антисоветчик, про себя злорадствовал: вот хоть здесь вам, большевикам, нос утёрли. (Нечто подобное произошло в 1969 году на хоккее с Чехословакией. Но там Советы отыгрались на другом поле).
Путь в Сухуми
После смены мы, несколько ребят, решили выйти к морю. Было нас человек 5. Путь занял два дня. Сначала вдоль знаменитого Баксана до перевала Донгуз-Орун, оттуда вывалили в ущелье Накры. В дороге вдребезги развалились мои городские туфли, не приспособленные к таким дорогам. Спасибо одному из моих спутников: у него оказалась запасная пара обуви, которой он со мной и поделился. По Накре было уже недалеко и до дороги, по которой ходят машины. Грузовые, конечно. Дороги узкой и головокружительной. Бульшую её часть слева глубокая пропасть, а попутчики из местных охотно показывают: «Вот здесь на прошлой неделе машина упала, видишь, лежит». Проезжаем Хаиши, Зугдиди – уже сами имена как звучат!
Путь наш окончился в Сухуми, где мы провели пару дней. Тут тоже было полно новых впечатлений. Прежде всего – море, которого я никогда раньше не видел. Удивляло уже то, как здесь легко держаться на воде. Или плыть под водой с открытыми глазами. Именно в эти несколько дней я сделал какой-то рывок в обучении плаванию. До тех пор мог проплыть только несколько метров, а после Сухуми возможная дистанция начала быстро увеличиваться, так что через год я уже считал себя плавающим.