–– Я довольна, – максимально твердо постаралась ответить я. – Я стараюсь помогать людям и очень хочу спасать их жизни.
–– Похвально, похвально, – ответил мне Аспер, все ещё задумчиво глядя в отчёт. – Ваша последняя сегодняшняя пациентка, Агата Ирой… Вы уверены, что у нее всё так просто? Наговор… Если память мне не изменяет, к вам её направил доктор Брумаль, очень опытный специалист… Он не смог определить проклятие, но заявил, что оно какое-то жуткое. Вы уверены, что это обычный бытовой наговор?
Я вздохнула и приготовилась самозабвенно врать. Нельзя было ни в коем случае упоминать Черную смерть, если я всё ещё хотела спасти старушку. Ни один современный белый маг не согласился бы обменять одну жизнь на другую.
–– Видите ли, господин Аспер, это не совсем простой бытовой наговор. Кто-то явно хотел добиться не повреждения, а устрашения, создав качественную иллюзию смертельного темномагического проклятия. Думаю, это связано с тем, что у простой старушки Агаты Ирой не простой сын – служащий канцелярии Его Величества Армир Ирой. Он как раз собирался навестить свою матушку на этой неделе и, думаю, был бы потрясен её видом…
Аспер слушал меня с вниманием и сомнением. Его умные глаза следили за каждым моим движением. Наконец, он остановил мой затянувшийся монолог.
–– Достаточно, Эделайн. Я не буду вам перечить, все же, – он позволил себе усмехнуться, – здесь вы специалист по проклятиям и легко отличите Черную смерть от Смерть несущего, бытовой наговор от бытового сглаза, но знаете, – он прервался, встал и повернулся ко мне спиной, глядя на злополучную табличку, – я очень люблю слова одного великого человека, очень талантливого доктора, спасшего не одну жизнь. Это самое главное в нашей работе, Эделайн, и вы должны это понять. Лечить пациента хорошо, но всё же главное – не навредить себе.
Он ещё раз посмотрел на меня, притихшую и раздавленную его непривычно мудрыми словами, а затем как-то по-доброму улыбнулся:
–– Вы хороший целитель, Эделайн, просто феноменальный. Идите, спасайте своих пациентов, но не забывайте и о себе, хорошо?
–– Спасибо, господин Аспер, – сбивчиво отозвалась я и с большим облегчением выбралась из его кабинета.
Пожалуй, надо пересмотреть свои взгляды на старика и перестать звать его Хрычом. За маской противного начальника прятался многомудрый змей, который очень хорошо знал всё, что происходило в стенах его лечебницы.
–– Будь осторожна, Эделайн, – сказала я самой себе и почувствовала, как сильно забилось сердце в груди.
В сумке лежала проклятая кровь, план на вечер был составлен, но теперь я действительно решила быть намного, намного осторожней.
Глава вторая. Обыкновенная белая ведьма
Когда перебиралась в Солецк два года назад, провожаемая недоуменными взглядами сокурсников и пожеланиями отыскать что-нибудь едрёное темномагическое от ближайших родственников, я первым делом должна была найти себе жильё – желательно какой-нибудь тихий и уютный домик, где можно было бы с комфортом устроиться и – я хмыкнула – творить свои исключительно светломагические дела.
Я прекрасно представляю, как выглядела, когда первый раз зашла в кабинет к Асперу: бледная светловолосая девочка с растрёпанной косой, красным диплом Академии и смятым направлением на стажировку. Робкая, тихая, со взглядом, устремленным в пол, – я выглядела так, как должна была выглядеть стереотипная белая ведьма-целительница.
–– Де Фойтен? Внучка бестиолога де Фойтена? Не сидится вашему семейству на месте, – проворчал Аспер и смерил меня подозрительным взглядом. Я упорно изображала добрейшую белую ведьму. – Не разгромите мне лечебницу, Эделайн.
Нет, я обожала своё странное семейство от его корифеев – бабушки и дедушки, очень уважаемых в Виренсии людей – до эксцентричной тетушки Ингрид, умчавшейся на юг изучать особенности магии племенных шаманов, но иногда его своеобразная слава могла сыграть дурную шутку. И самое главное – все де Фойтены были исключительно светлыми магами, но такими необычными, что окружающие только дивились. Нет, с виду-то все было максимально прилично: моя мама, например, в прошлом – бедная сиротка, преподавала в Королевской академии целителей зелья (исключительно целебные и полезные, конечно же, никаких «Эделайн, детка, смотри, какой потрясающий яд у меня получился! Я уже проверила на мышах и все еще не смогла вывести противоядия!»), папа – артефактор с маниакальной страстью к коллекционированию всяких древних странных устройств, которыми у нас был завален весь чердак («Вот этот браслет, доченька, защитит тебя от сглаза, а вот это колечко подари или подкинь какой-нибудь завистнице – она мгновенно позеленеет. Бувально!»), братец – бестиолог, пошедший по стопам дедушки и уехавший в крупнейший заповедник королевства (он же – главный поставщик ингредиентов), чтобы следить за драконами, химерами и прочими малоприятными тварями, бабушка – гроза, главная бестия из коллекции дедушки и, как и мама, талантливейший зельевар и травница (иногда мне казалось, что маму бабушка любила куда больше своего родного сына – моего папы; вот, что значит – нашли друг друга), уже упомянутый дедушка – знаменитый бестиолог, тётя – специалист по древней магии («Ах! Какие потрясающие обычаи у народов дикого юга! Так и хочется изучить! Что? Они людоеды? Боги, что за пустяки!») и самый адекватный член этого бестиария – нет, не я – мой дядюшка – всего лишь правовед Королевского суда, прикрывавший все не совсем законные опыты де Фойтенов.