9 часов вместе и навсегда!
Ёсида Мамору и Ивасаки Азуми.
Утро. 6 августа.
–Мамору! Просыпайся!
–Азуми...– О нет!– Мамору, еле открыл глаза, его мозг плохо соображал: это же нужно было так напиться... и заснуть.
–Как мы могли?! Только не это!
Ночь. 5 августа.
Время 22:00, жду Азуми подальше от города, на нашем любимом месте– в рисовом поле, оно простиралось на возвышенности и летом, вот уже четыре года, в месяц раза–два, нам удаётся сбежать сюда на один или три часа разговоров. Наблюдаем за всем, что происходит там вдалеке, в нескольких километрах от нас... Я беру её за руку, мы говорим обо всём, шутим, много мечтаем, бывает просто молчим, смотрим в небо и только на развилке я с тяжёлым сердцем отпускаю её руку, наши пути расходятся, ей на право, мне налево...
Хоть бы у неё получилось улизнуть! Как же бесит её папаша! Старый хрен! И не сдохнет никак...
Прислушиваюсь в надежде услышать звуки приближающегося велосипеда. Вглядываюсь в ночную даль, увидеть наконец любимую, но еле видимая тропа пуста и ни звука. Я закурил и прилёг на тонкое, ласкутное одеяло–захватил с собой, сообразил его вместо котомки, наполнил двумя бутылками виски, двумя пачками сигарет, не забыл большой бутыль с водой и бэнто с рисовыми шариками. Как дотащил это всё? Да конечно ради неё! Да! Вот так! Просто! Держать её руку... Интересно? Какая Азуми под алкоголем? Как будет вести себя пьяной! А вдруг она струхнёт и откажется пить? И если я её не поцелую этой ночью у меня не будет другого шанса, я так подумал и понял, что ни представится ни одного удобного случая... до следующего лета точно... хотя и это тоже "вилами по воде"...
Прошло минут сорок, а может и больше.
Я мечтательно созерцаю, как в ночном небе–одна за другой зажигаются звёзды. Я представляю, что каждая новая появившаяся звёздочка– это поцелуй от Азуми...
–Мамору! Ты здесь? Мамору!
–Азуми!!! Ты пешком?
–Нет Мамору, я на велосипеде, но у него спустилось колесо. Пошли пожалуйста, заберём его, ты же знаешь, это папин велик, он меня прикончит, если я его провороню...
–И далеко ты его бросила?
–Где-то километр отсюда! Спрятала его в кустах.
–Спрятала? Ну и зачем идти за ним? Тащить сюда, а потом обратно до дому... Давай посидим, расслабимся! Его никто не тронет, вряд-ли кто-то будет там шастать в такое время, да даже, если вдруг и будут прохожие, они его не заметят!
–Думаешь?
–Я уверен!
Она присела рядом.
***
–Держи!– Мамору протянул начатую им бутылку виски.
–Ого! Стырил?
–И не одну, а целых две! Поэтому пока мамка не заподозрила, нужно их выжрать, а не допитое тут закопаю.
–Я так понимаю, что "выжира́ть" мы будем из горлышка?
–Хочешь открою для тебя вторую, а я буду пить из этой...
–Да! Согласна!
–Брезгуешь?
–Дурак? Нет! Просто... Я буду знать сколько смогу выпить, ты же знаешь Мамору, для меня это впервые!
–Открыл. Держи! Посмотри, я сделал две лунки, твоя справа от тебя, будешь втыкать туда бутылку, чтобы не упала и не пролилась!
–О как! Зря время не терял!
–Ты же меня знаешь! Я предусмотрительный!
–Не жалко одеяло? Оно ведь твоё любимое... память от бабушки, помню, как долго она его шила, собирала лоскутки, соединяла их между собой... Долго... Очень долго... Сшила всё таки...
–И через три дня... Умерла...
–Царствие Ей Небесное! Какая хорошая и добрая бабушка у тебя была! Не то, что... мои– и та и эта... тиранши...
–Да у тебя вся семья– тираны! Злые какие-то, недовольные жизнью... Колотят своих детей... Родители почти убивают вас с братиком, а дед и бабки только масла в огонь подливают! Хорошо... Отец твоей матери кони двинул! Вообще садист! Бабушка рассказывала, как он матушку твою плетью отхлестал за то, что уплыла его любимая рубаха, когда она в холодном феврале, бельё на речке полоскала! Да у вас даже ваша собака и пёс бешеные!!! Вы их человечиной кормите, что-ли?
–Мамору!
–Что Мамору? Ничего себе ты пьёшь?! Не хило! Запивай–давай! Вот бутыль с пресной водой. Не торопись! Ты чего так? Открой бэнто... Закусывай... Давай...
–Дай сигарету, хочу закурить!
–А сможешь? Ты давай это... поаккуратней, ща покажу, как, а если не получится, лучше не начинай!
***
–Мамору! А помнишь, как папа спарринг устроил между тобой и Хироши?
–Конечно помню, разве такое можно забыть? Он сказал: "Кто победит, тот и женится на Азуми"...
–И ты победил...
–Ага! А папаша Хироши увидев проигравшего и плачущего сынулю, отметелил меня, как следует, живого места не оставил, старая сволочь, я ему это ещё припомню! Сломанную руку...
–Я возненавидела отца в тот момент, он смотрел и ржал! Это как будто забавляло его, а ведь это он затеял всё и отца Хироши позвал, полюбоваться, тот тоже старый боров, фу, твари... Ненавижу...