— Она была в почтовом ящике, когда я вчера зашла проверить квартиру.
— Я не помню, чтобы отправлял её.
Я изучил открытку.
— Отправлено три недели назад.
Джон увидел выражение на моём лице и сказал:
— Эй, это может быть зацепкой. Открой.
— Я немного боялась это сделать, — ответила Эми.
Внутри конверта оказалась открытка с надписью праздничным шрифтом СЧАСТЛИВОГО ДНЯ ОТЦА, ПАПА, эта надпись была зачёркнута, а рядом было написано почерком Джона СДНЮХОЙ, ЭМИ САЛЛИВАН.
Но внутри было ещё кое-что.
Лотерейный билетик.
Мы замерли.
— Не-не, Джон… — сказал я. — Ты купил его под Соусом?
Эми выглядела настороженной.
— Это же жульничество, да? Мы… мы не можем. Можем?
— Ну, это же и без того лохотрон, — ответил я. — Кто в здравом уме будет покупать билетик с одним шансом на миллион, зная, что не имеет никакого шанса? Разница невелика.
На билете серебряными буквами было написано, что главный приз составляет десять миллионов долларов.
— Мы отдадим половину на благотворительность, — сказала Эми.
— Ладно, — ответил я. — Мы пока даже не знаем, победили ли мы.
— Вот что-то мне подсказывает, что всё-таки, да, — ответил Джон.
Эми выудила монетку из кармана и принялась стирать три плашки.
Мы выиграли.
Двести пятьдесят долларов.
— Эй! — сказал Джон. — Ты можешь купить Эми ту книжку! Ну, почти. Думаю, ты сможешь сторговаться.
— Какую книжку? — спросила Эми. Я никогда не упоминал при ней о подписанной копии Автостопа по Галактике, за которой я охотился. Мы решили, что моё решение отправиться на лечение было моим подарком для неё. Всё ещё казалось, что она жульничала, но уже было не важно.
— Ты мог выбрать для нас билетик с миллионом долларов, а ты подарил нам двести? — вознегодовал я.
— Сто двадцать пять, — уточнила Эми.
Неожиданно Джон расхохотался. Я понятия не имел, почему он начал смеяться — у меня всё ещё не было работы. Но потом я тоже засмеялся. А потом Эми. Чоу и Никки спросили нас, что в этом смешного.
Эми ответила, что мы выиграли в лотерею и это — лучший на свете день рождения. Чоу дала ей пять и сказала, что в печке нас ждут две домашние пиццы; я думаю, мы могли использовать это существо для приготовления нам еды. Потом приехали Мунк и Кристал, и весь предыдущий месяц перестал быть реальным. Затем в дверь постучали, Джон отворил, и на пороге стоял тот самый напарник детектива Герма Баумэна с модной причёской.
Он попросил нас троих выйти наружу. Я предположил, что там нас ждал Герм, но молодой человек прибыл один. Я закрыл за собой дверь и сказал:
— Если вы приехали сказать нам, что дети продолжают пропадать, я не уверен, что мы можем помочь.
— Я здесь не поэтому.
— И я не вижу детектива Баумэна…
— А, он сказал, что дело закрыто. Даже и говорить об этом не хочет.
— Но вы не хотите просто так его оставлять, верно?
— Видали, что ваш друг из реалити-шоу сказал об этом? Что вся шумиха была из-за какого-то крылатого чудовища, ворующего детей?
— Да. И? Если вы здесь, что он сделал не так?
— Во-первых, я здесь не совсем официально, и, во-вторых, он позабыл обо всех частях истории, из-за которых вы сейчас делаете виноватые лица.
— Ага, вижу. Герм посеял сомнение в вашей голове. Ну, верьте, во что хотите. Мы живем в том мире, который выбираем сами.
— Что за херню ты несёшь? Слушай, дело закрыто, как я и сказал. Но, может, расскажешь, что на самом деле стряслось? С самого начала, складывая кусочек за кусочком. Эта история никогда не выйдет за пределы крыльца, но если и выйдет, то кто мне поверит?
— Остальные копы поверят тебе, им просто будет наплевать. И так даже лучше. Спроси Герма.
— Итак, как я и сказал. Что вам терять-то?
Я глянул на Джона.
— Ну, что скажешь?
Джон пожал плечами и сказал:
— Ладно. Хотите услышать историю? Ну, пристёгивайтесь, блядь.
Итак, мы рассказали ему всё, что было написано на этих страницах. Я закончил словами:
— А затем мы решили отпраздновать день рождения Эми, и тут пришли вы. И, ну, вот.
Джон сказал:
— Ох, возможно, мы недостаточно цельно излагали, но у Маркони было два копья в трейлере.
— Ага, ага, — подтвердил я. — У него их завались было.
Детектив задумчиво кивнул.
— Я ел пончик, а не МакМаффин.
— Да, но это такое клише.
— А, знаете, что? Мне больше понравилась история Маркони.
— Мне тоже, если честно.
— Возможно, потому что его история кажется очень стройной, а ваша напоминает хорошо спланированную схему, которую нихуя не проверишь. Что я знаю — так это то, что двенадцать детей пропали. Мы не следили ни за одним из родителей, включая Лоретту Нолл. Зато вот летучий монстр…