Дейв думал, что аниме — это явление странное и неуклюже смешное. Японские фетиши — тем более, аж до отметки «стрёмные». Она подумала, что он посмеётся над этой отсылкой.
Дейв как раз собирался в спальню, когда она повстречала его в дверях, чтобы показать костюм полностью. Он отделался вежливым комплиментом, и, за секунду до того, как он закрыл бы дверь, игриво приподняла подол юбки, показывая полосатое исподнее. Эми засмеялась, а вот Дэвид — ни разу.
Он посмотрел на неё этим… тигриным взглядом, затем вошёл внутрь и защёлкнул за собой створку двери.
Что последовало дальше, было… лёгкой формой безумия. Трусики были в щепки.
Она, кажется, нашла одну из этих «мужицких» точек.
Вот именно на этой волне он был и сейчас.
Дэвид отстранился, выглянул в окно, и нетерпеливо пробормотал:
— Мы так будем вечность сидеть. Давай уж лучше пробежимся.
И они побежали прямо под дождь, ворвались в коттедж, смеясь и запыхавшись, словно подростки. Внутри висели головы животных на стенах, и звук дождя, мерно отстукивающего по крыше, приглушал все остальные ощущения.
Предсказуемо — к моменту, как они забежали внутрь, дождь усилился, и ветер снова завёл свою долгую, сильную волынку. Где-то в городе Джон пытался догнать прицеп Нимфова грузовика, и преследование закончилось тем, что они встряли между джипом и столбом ЛЭП.
Эми и Дейв вышли на застеклённую лоджию, и непогода продолжала напевать свою мерную, убаюкивающую колыбельную хмурости. Через пруд возвышалась церковка, стоявшая на травяном лугу. Дейв поцеловал Эми и уже было приобнял её, как вдруг она попросила его немного притормозить.
Она сказала:
— Мы же… приехали отдохнуть, так?
— Я себя пока что контролирую. Но обещать ничего не могу.
Он оглядел пруд.
— Тебе здесь нравится?
Не было ничего такого, что могло бы хотя бы отдалённо намекнуть на декорацию к сказочной истории с элегическим началом — вместо лёгкой взвеси воды в воздухе потоки воды превращали всё вокруг в заболоченную, грязную жижу, грязные бултыхи капель в лужах забрызгивали всё вокруг.
— Здесь чудесно.
Дейв присел на плетёную софу и похлопал ладонью рядом, чтоб она присела с ним.
— Я бы сказал, что было бы неплохо, если б солнышко светило, но я знаю, что на самом деле такая погода тебе по душе.
— По душе, но, когда есть, где погреться, уверена, что весь день проскакать под дождём я бы не смогла. И, ты знаешь, если бы не было угрозы паводка в городе. Но, да, именно этот дождь — большие капли, прохладный ветер, ограниченная видимость — мне нравится. Хочется свернуться калачиком.
Дейв приобнял её за плечо. Она прислонилась к нему, согреваясь.
— Я знаю, это сильно не твоё. Коттедж, головы животных… можно было бы подобрать место и получше для того, чтобы разделить близость. Но вот именно тут, просто немного нежась друг с другом, наедине с буйством природы, и защищенным от неё… это персональный рай. Для меня. Вот такие маленькие моменты.
— Ты веришь в рай, Эми? Буквально?
— Фигура речи, ничего больше.
— Я серьёзно спрашиваю.
— Не знаю точно. Но если он существует — то может, там можно выбрать то, что по душе. У каждого своя, персональная выборка из моментов. Серьёзный дядька-байкер — будет вечно гнать свой мотоцикл с его шайкой, по Радужному Мосту на пути в Вальгаллу. Мне достаточно и такого. Не именно этого места, не дождя конкретно, а ощущения, что все заботы можно оставить позади. Зарплата, работа, постоянные напоминания от тела «покорми меня», «всунь таблетки в рот чтобы жить». Это всё серьёзно заставляет дистанцироваться нас с тобой. Страхи, обязанности. А сейчас всё исчезло. Остались только мы.
Вот именно это — быть вместе. Очень похоже на рай.
— А каков ад, по-твоему?
Она поколебалась с ответом.
— Какой-то разворот не туда в разговоре.
— Никогда не задумывалась?
Эми на минуту замолчала.
— В Аушвице были специальные клетки для совмещения наказания и пытки. Назывались «стойки». Дверь была над уровнем пола, высоко, и как только тебя зашвыривали внутрь — ты оказывался в пространстве полметра на полтора — ни присесть, ни прилечь. Не можешь спать, не можешь найти даже точку опоры — просто торчишь в этой бетонной «стойке», пока кому-нибудь не надоест. Дверь закрывалась наглухо. Ни оконца, ни щелки. В абсолютной тишине. В темноте. Сутками и месяцами напролёт. Вот как-то так. Только навсегда, если ад.