- Мне эти смокинги нахер не сдались. Я что пингвин, что ли, - заявил он на весь бутик, когда я предложила ему примереть смокинг.
В день приема Пашка наглаженный и выбритый появился возле моего дома. Выглядел он, конечно, дико стильно в черном оверсайз костюме, белой футболке и белых кедах. А я, как примерная девочка пошла по проторенной дорожке. Черное вечернее платье с полностью открытой спиной, приталенное сверху и расширяющееся к низу, бриллиантовый гарнитур из белого золота, подаренный родителями на восемнадцатилетние, черные классические лодочки и черный кожаный клатч. Сама себе я, конечно, дико нравилась. А что? Высокая, стройная, густая каштановая шевелюра, глаза карие. Я прекрасна, если кто-то скажет, что нет, - получит в морду.
- Ё маё, мать, выходи за меня замуж. Я согласен на все твои условия, - увидев меня, произнес Пашка.
- Не дождешься, - довольно улыбнулась я и направилась к машине.
Пашкины родители жили в новом элитном котеджном поселке за чертой города. Здесь было все, чтобы сильные страны всей и города всего, чувствовали себя в тепле, уюте и безопасности. КПП при въезде только по пропускам, везде понатыканы камеры, детские площадки, своя школа, больница и даже маленький аэропорт.
- Неплохая деревушка, - хмыкнула я, когда мы проезжали мимо парка.
- Скажи, - кивнул Пашка, - папкина компания строила.
Дом Красиных тоже был неплохой. Огромный особняк в скандинавском стиле. Фасад полностью выполнен из серого камня и стекла. Панорамные окна от пола до потомка, сквозь которые лился яркий свет , будто дом горит изнутри. Несколько террас с деревянной мебелью ручной сборки. А в центре - лестница из натурального камня. Зона вокруг дома тоже освещалась яркими огнями: зеленый финский газон, туи, елки, дорожки выложены натуральным камнем. В общем, дом мечты престарелого олигарха.
Насколько я знала, Пашкины родители давно были в разводе. Отец построил бизнес с нуля. Сначала маленькая бригада разнорабочих, потом мелкая контора, а сейчас – огромный строительный холдинг с филиалами по всей стране и ближнему зарубежью. Мать была ему опорой и поддержкой до определенного времени, пока не поняла, что статус любовницы предполагает больше свободы и меньше обязательств, и упорхнула к какому-то жгучему испанцу, оставив совсем маленького тогда сына на попечении отца. Вроде потом вернулась, назад хотела. Но Красин-старший к тому времени был счастливо женат вторым браком, уже заимел годовалую дочку и плевал на проблемы и желания первой жены с просто невъебически высокой колокольни. Пашка о родной матери вспоминал редко, а матерью называл мачеху, которая собственно его и воспитала.
Когда мы подъехали к дому, веселье уже было в самом разгаре. В доме были открыты все двери, чтобы гости могли беспрепятственно заходить и выходить, несмотря на то, что было уже не жарко. Гости разбились по группками и вели свои светские беседы, попутно уничтожая коллекционное шампанское, которое разносили туда-сюда шныряющие официанты. В саду стоял шатер специально для тех, кому жарко бухать в доме и хочется бухать на свежем воздушке. Таких, правда, было немного. Несколько дамочек в шубах, куривших айкос, и группа мужчин, куривших сигареты. Все-таки, бухать в тепле и в холоде – разные вещи.
- Так, мать, ты помнишь нашу линию поведения? – Спросил Пашка, помогая мне выбраться из машины.
- Я все помню.
- Чудно, - кивнул он, и захватив мою ладошку, медленно повел в сторону входа в дом.
Внутри дом выглядел еще более внушительно, чем снаружи. Мебель ручной работы из натурального красного дерева, обилие стекла и натурального камня. Много живых цветочных композиций. Керамические вазы, полотна известных и не очень художников, охотничьи трофеи. В общем, внутри дом был похож на маленькую сокровищницу. Здесь можно было найти все и даже больше. Над каждой безделушкой можно было стоять часами, гипнотизируя ее взглядом, рассматривая мельчайшие детали. Несмотря на то, что всего было много, было видно, что все это создавалось с любовью и вкусом, и было не просто складом всякого хлама, а отражением характеров хозяев.
Как только мы вошли, то сразу же отправились искать именинника. Нашелся он в компании, с которой я меньше всего хотела встречаться в этой жизни, Покровского и Мориши. Покровский, конечно, был просто неотразим. В смокинге с бабочкой с перстнем на безымянном пальце, он был объектом желании всех женщин в радиусе двух километров. Видимо, Мориша тоже это понимала, иначе чего она так вцепилась в него. Кстати, Мориша тоже была хороша. И это я без злости говорю. На ней было красное платье какого-то известного бренда с небольшим декольте, блондинистые волосы были собраны в витиеватую прическу, но главным ее украшением был хмельной блеск в глазах. Я бросила взгляд на ее почти пустой бокал. Ей бы остановиться, а то до конца вечера она не дотянет.