- Мерзость, - сквозь зубы прошипела я, чувствуя, как во мне поднимается волна ярости и обиды за девушку. Покровский тоже, видимо, ощутил мое напряжение, потому как его крепкая ладонь чуть сжалась на животе. Я просунула свою руку под его и переплела пальцы.
- Ты права, - невесело усмехнулся Красин, - мерзость. Я спор выиграл. Уложил, а она девственницей была. Мартынов, как узнал, что я выиграл, виду не подал, но разозлился. Я по глазам видел. А потом заявился к ней и все рассказал. Мол, совесть взыграла. Простите таких вот мудаков. Взгляд ее полный слез никогда не забуду, - он сглотнул, - в кошмарах мне снится. Мы подрались. Я ему нос сломал, - Пашка невесело усмехнулся.
- А потом?
- Она перевелась в другую школу, а мы… Она исчезла и вроде как забылось. Выпускные экзамены, поступление. Все было неплохо, - Красин грустно пожимает плечами. - А недавно я ее встретил у нас в универе.
- Это не Арина Викторовна? – Предположила я.
- Ага, она.
- Мышка, ты можешь мне узнать о ней побольше. С кем она? Как живет? Замужем?
- Я тебе что детективное агентство? Как я, по-твоему, это сделаю?
- Ты можешь. Вон, на профессора какое досье собрала, КГБ и ЦРУ нервно курят в сторонке - Пашка кивнул на того самого профессора, который до сих пор сохранял молчание. Лишь иногда вздыхал и сильнее сжимал ладонь на моем животе.
- А почему Мартынова не попросишь? Оба ведь накосячили. Вот оба и будете по-человечески извиняться.
- Он мне не помощник в этом деле. А скорее, наоборот.
- Я не поняла.
- А что непонятного? – Дима впервые подал голос. – Видимо, у него тоже виды на преподшу. Только у Мартынова шансов-то побольше будет.
- Почему? – Продолжала недоумевать я.
- Потому что переспал с ней я. А он вовремя подсуетился, извинился и предстал весь из себя такой покаянный. А я козел. Воспользовался, трахнул. В ее глазах я – вселенское зло, а Степа – кающийся грешник.
- Я бы вам обоим глаза расцарапала, - я высвободилась из рук Димы. – Ну, хорошо. Допустим, только допустим, что я раскопаю о ней кое-что. Тебе это зачем? Что ты будешь со всем этим делать?
- Не знаю, - Красин покачал головой. - Попытаюсь доказать ей, что я не полный мудак.
- А дальше?
- Я … я хочу вернуть то лето, что мы провели вместе. Ее вернуть хочу.
- Правда, думаешь, что все будет так легко? – Профессор прищурился.
- Нет, не будет. Я все сделал, чтобы не было. Да и к тому же, Мартынов вокруг нее вьется соловьем. Зуб даю, что они общались все это время.
- Как же вы с ним помирились, если все так плохо?
- Решили, что ссориться из-за какой-то девки…
- Не продолжай, - я его остановила, - иначе я тебя все же выкину из своего дома.
- В общем, как-то так. Поможешь? – Красин посмотрела на меня щенячьими глазами.
Я закусила губу. Помочь ему? Если помогу, то окажусь втянутой в это дело по уши. А потом меня же еще и виноватой сделают, если что не так пойдет. Поступил он, конечно, мерзко и, по хорошему, я сейчас должна выгнать его из квартиры и отправить в пешее эротическое. Но… С другой стороны, помочь Пашке хотелось. Наверное, во мне говорят девичья наивность и восприятие мира сквозь толстенные розовые очки, но Пашка сейчас больше похож на побитую собаку. И потому что он не мудак. Да, иногда творит дичь, шутки у него дурацкие, но за все то время, что мы с ним общались, он никому ничего плохого не сделал. Кроме, Арины Викторовны, конечно.
Все время, что я боролась с собой, мужчины сохраняли тишину. Наконец, я сказала:
- Ладно. Но если что пойдет не так, ко мне не приходи. Моя хата с краю, - Пашка активно закивал.
- Спасибо тебе, - Пашка потянулся, чтобы сжать мою руку в знак благодарности, но, наткнувшись на холодный взгляд профессора, передумал и просто повторил: - Спасибо.
– И Ксенофонтову привезешь в корпус, после физры.
- Да я ее на руках принесу, - Пашка глянул на часы, - Ну что по коням? А то так и на вторую пару опоздаем.
- Да, едем, - профессор поставил кружку на стол.
Пашка вышел на улицу первым, оставив нас с Димой наедине.
- Думаешь, я зря в это ввязываюсь? – Спросила я, когда мы одевались в прихожей. – Неправильно это.
Дима развернул меня к себе лицом и чуть приобнял за талию:
- Ты у меня спрашиваешь? Или у себя?
- У тебя. Я, действительно, хочу ему помочь, - размышляла я. – Просто знаешь поговорку про благие намерения. Так вот за них я, точно, попаду в ад.