- Тебе не нужно показывать, я и так знаю, какая ты, - Покровский запечатал поцелуй в моих волосах и прижал сильнее. – Что случилось?
Я глубоко и тяжело вздохнула и уперлась лбом крепкое плече:
- Дим, я сегодня сделала самую большую ошибку, какую только могла.
- Ты об утрешнем разговоре? – почувствовала, как Димины пальцы ловко прохаживались по моей спине, успокаивая.
- Ага, - закивала я и, отстранившись, потянулась к рюкзаку. – Смотри, - я протянула лист из отксеренного досье.
Дима нахмурился и вчитался.
- Откуда это у тебя?
- У Поли Ракитянской взяла, - соврала я. – У них есть доступ к базе.
Пока я была не готова раскрывать Диме всю правду. Наши отношения были еще настолько хрупки, что включение в них каких-либо родственников могло разрушить тонкий-претонкий баланс. Сейчас у нас был период притирки. Мы присматривались, притирались, пытались поворачиваться друг к другу только тупыми углами, избегая острых.
Мы практически ничего друг о друге не знали. Он ничего не знал обо мне и моих родственниках, лишь немного о друзьях, да и то не обо всех. А я понятия не имела о его личной жизни, хотя и была ее частью. Нам предстояло многое узнать и много рассказать. Потом, со временем я познакомлю Диму с братом и его мужем, а потом если Покровского удар не хватит, то в дело вступит тяжелая артиллерия – родители.
- Вы же понимаете, что это если об этом кто-то узнает, ее выгонят с работы? – С нажимом произнес он.
- Никто не узнает, - в таком же тоне ответила я, - до этого же прокатывало.
- Задницу бы вам надрать обоим за это, - Дима тяжело вздохнул и вернулся к документу.
- И вот еще, - я показала Диме фото, которое сделала утром.
- А это?
- Утром ждала машину возле корпуса, увидела.
- Дим, что делать? – Покровский присел на край стола и притянул меня к себе, зажав меня ногами.
- А что делать? Про дочь расскажи, нельзя утаивать такое от отца. Каждый человек, плохой или хороший, заслуживает знать, что у него есть ребенок.
- Думаешь, все-таки Красинская дочка?
- По дате сходится, девочке два с половиной. Плюс, посмотри на нее. Девочка русая, Красины русые, да и подозрительно она похожа на младшую дочку Арика, Мирку. Ну,и обо всем остальном тоже поведай. Пусть владеет информацией.
- А потом что будет? Когда Пашка узнает, что его лучший друг год назад женился на его бывшей возлюбленной, и все время знал, что у Красина есть ребенок и скрывал это. Ты же понимаешь, что это будет война.
- Да какая там война? Так, небольшое сражение.
- Дим, я серьезно.
- Я тоже. Если ты думаешь, что это приведет к войне между их отцами, то не приведет. Потому что воевать не за что. Мартынов банкрот, есть решение хозяйственного суда, со дня на день начнется реструктуризация долгов.
- Ого, я не знала.
- Поэтому не волнуйся. Да и дружбы между старшими никогда не было особой. Арик когда узнает, что у него есть внучка, он очень быстро выбросит Мартынова из жизни Арины и внучки. А Красин займет их место.
- А Арина согласится?
- Ее никто не будет спрашивать.
- Как это?
- Вот так. Девочка - внучка Красина, наследница. Никто не позволит ей расти вне семьи.
- Средневековье.
- Может и так, но по-другому, хотим или не хотим, не будет.
- Я поняла, - вздохнула я и снова уткнулась Диме в плечо.
- Так, - профессор посмотрел на часы, - время. Пара начинается, - и в подтверждение его слов, прозвонил звонок на пару.
- Я побежала, дай мне пять минут форы, - я забрала у Димы лист и хотела выпорхнуть из его объятий, только одна загребущая рука мне не позволила.
- А что мне за это будет?
- Секс тебе будет, страстный, горячий, на всю ночь, со мной и только со мной, - я потянулась, чтобы чмокнуть его в щеку, но меня перехватили. Поцелуй был глубокий, тягучий, так Дима меня клеймил, присваивал и обещал воплощение всех самых грязных и порочных фантазий.
- Аванс, - сверкая своими дьявольскими глазами, припечатал Дима.
Глава 20. Тогда
- Господи, когда же все это закончится?! – Тихо простонал Красин, утыкаясь головой в сложенные на столе руки.
Я лишь усмехнулась и скосила глаза на кафедру, где вот уже минут сорок Карина Ксенофонтова представляла свой проект для международной студенческой конференции. А по факту, медленно и верно перемалывала наши мозги в мелкозернистую кашу. Я, конечно, ничего не имею против реализации некоторых особо рьяных студентов на юридическом фронте, раз уж сама не слишком желаю реализоваться на этом самом фронте. Просто пятая пара, да еще и в пятницу, да еще и перед марафоном – это, конечно, феерия. Непередаваемые ощущения, скажу я вам, сидеть в шесть вечера в холодном помещении, потому что отопления еще не включили, и вникать в тонкости преступлений против половой свободы, в то время, как твоя эта самая свобода и нарушалась.