Собрав вещи, забрав свою шубку у таких же сонных гардеробщиц, я вышла на улицу. Вроде все, как обычно. Я в шубке с сумкой и портфелем для ноут-бука в руке, в ушах наушники, пытаясь не поскользнуться на скользком крыльце, балансировала на тоненьких шпильках и пыталась хоть как-то удержать равновесие. Обычная для меня история, учитывая то, что на каблуках я хожу недавно. Лучше бы угги надела. Ну да ладно, не суть.
Это была стопроцентно моя глупость, но, правда, поняла я это уже сильно позже. Ступив на пешеходный переход, я услышала трель телефона. Прокляв все на свете, потянулась за гаджетом, который похоронился где-то в недрах сумки. Продолжая копаться, медленно шла по пешеходному переходу и, увы, очнулась я уже тогда, когда услышала сквозь музыку клаксон автомобиля, а вместо другой стороны улицы, где были высажены зелененькие елочки, увидела асфальт.
Глава 3. Сейчас
Я – герой, можно сказать. Ладно, с натяжкой можно сказать, не будем себя обманывать. Но как бы там не было, я героически выстояла при встрече с Покровским и молчала при допросе своих друзей. Врать, конечно, не хорошо, и в каком-то смысле, даже плохо, но рассказывать истинную причину своей истерики Кате с Русику хотелось меньше всего. И спасибо им и их неуемной фантазии, что, не добившись от меня внятных ответов, они все додумали сами.
Выплакавшись, я решила, что пора уже взять себя в руки. Я не тряпка, я молодая, красивая, умная. У меня все будет хорошо. И повторяя себе это мысль, как мантру, я погрузилась с головой в обязанности старосты, а обязанностей было дохрена и больше.
И вот, когда я неслась по коридору в поисках преподавателя по философии, чтобы договорится за отработку для себя, а заодно и для половины потока, меня окликнули сзади:
- Мышка, стой! – Повернувшись, увидела Настю, высокую, чуть грузную девушку с копной непослушных кучерявых волос цвета мокрого асфальта. Настя любит экспериментировать со внешностью.
- А?
- Ты же знаешь, что у нас завтра пересдача по гражданскому процессу?
- Нет, не знаю.
- Короче, нужны ведомости, а деканат сказал, что ведомости выдаст только тебе, как старосте потока. Мы уже начали бояться, что не выйдешь к завтрашнему дню.
- Ладно, - я кивнула. – Ведомости нужно отнести Павлу Викторовичу или вам на пересдачу завтра сразу принести?
- Павле Викторовичу, чтобы он их подписал.
- Хорошо.
- Ты нас спасла, - и радостная убежала.
- Кто бы меня спас? – Тяжело вздохнула и поплелась на поиски профессора философии.
Когда я с чистой совестью выполнила и наверстала все, что пропустила за полгода своего отсутствия, и думала уже навострить лыжи домой, вдруг вспомнила про эти злосчастные ведомости.
- Черт, - тихо выругалась и отдала куртку обратно гардеробщице. Та с подозрением на меня посмотрела, но куртку взяла. Конечно, на часах почти пять, на улице уже темно и очень холодно, и я почти уверена, что в университете мы остались почти одни.
Я очень быстро попыталась добежать до деканата, надеясь, что он еще не закрыт. И к моему великому счастью, там сидела единственная девушка, с которой я хорошо общалась. Но она тоже уже собиралась домой.
- Привет, Юлька, дай ведомости на пересдачу. С меня шоколадка.
- Держи, они здесь целый день лежат, тебя дожидаются. Ты подписать-то успеешь? Павел Викторович, наверное, домой скоро уйдет.
- Успею, у него сегодня вечерники, - и распрощавшись, убежала.
Честно сказать, силы уже были на исходе. Все-таки тяжеловато, после полугодового отсутствия, врываться в учебные будни. Я была уставшая, голодная и немножко грустная. Единственное, чего я так страстно желала, это выйти из здания этого университета и поехать домой.
Поэтому на кафедру гражданского процесса я вошла не в самом удачном расположении духа. На кафедре оставалась лишь та, кого я меньше всего сейчас хотела увидеть. Марина Николаевна сидела за своим столом и очень быстро печатала что-то в компьютере.
- Здравствуйте, Марина Николаевна, - я снова нацепила на лицо улыбку, вроде не оскал, вроде хорошо получилось. – А Павел Викторович есть?
- Есть, он сейчас придет. Заходи, садись, - она кивнула на небольшой диванчик в углу, и я подчинилась.
Так мы и сидели в тишине под перестук клавиш. Казалось, что про меня все забыли. Почему-то именно сейчас мне стало очень одиноко и грустно. Именно сейчас до меня дошло, что меня бросили. Чтобы снова не заплакать, я крепко сжала веки. Не-не-не. Не буду. Что я там себе говорила? Я молодая, красивая, мне никто не нужен. Вот, супер. И когда я уже начала немного успокаиваться, дверь резко открылась и вошел ни разу ни тот человек, которого я ждала. В своем темном пальто с черным портфелем в руках и с угрюмым видом на лице в кабинет вошел Покровский. Да, что ж такое?!