Когда мы с Пашкой стояли в просто гигантских размеров детском мире, нам на глаза попался отдел со всякого рода машинками. Красин выбрал дочке белый мини-Порш, которым она сама может управлять, а я решила остановиться на радиоуправляемой полной копии Диминой машины, даже фары светятся. Уже когда я стояла на кассе, подошедший сзади мальчик лет десяти с большим белым плюшевым медведем сказал: «Повезло же мелкому». Я усмехнулась про себя и представила того самого «мелкого» тридцативосьмилетнего пацана. От сдерживаемого смеха даже мышцы на лице стало сводить и в горле запершило.
А потом было много веселья, по-детски искренней радости и тягучей, как патока, нежности в поцелуях, в объятьях, в сексе. Нет, не тогда это началось. Но когда же?
Может, это началось на Димин День Рождения, уже в вечер приема, когда в «Облаках» собралось уважаемое общество, чтобы поздравить судью Покровского с его тридцать девятым днем рождения. Проникла я туда, благодаря Пашке, который прикрыл перед публикой, защищая от ненужных вопросов. Все-таки меня там быть не должно было: кто я такая для них. Но в тот день, будто звезды сошлись – Пашка был с Аристархом и Софией, Арина решила не идти, сославшись на болезнь дочери. Правда, ложкой дегтя было то, что большинство считало Пашку – изменником, а меня – его любовницей, но это такое дело.
Дима на мое появление отреагировал спокойно. Да и как по-другому он мог отреагировать? Только глаза опасно блеснули, это длилось лишь секунду, но я заметила, а потом он снова спрятался за маской невозмутимого и всегда приветливого именинника. Покровский был, как всегда великолепен. Руки так и чесались подойти, потрогать, провести руками по лацканам его смокинга, может, расстегнуть и забраться руками под теплую ткань. А потом зарыться носом в теплую шею, пахнущую табаком, кофе и жженым деревом. М, мечта! Но хрен мне! Я вынуждена смотреть на серьезное лицо и получать дежурную улыбку. Ну, ничего, я сегодня еще получу свое!
Встряхнула головой, отгоняя прекрасные мысли. Потом-потом. Оглянулась на гостей. Среди них присутствовал и брат, который как-то по-особенному на меня взглянул. Мелькнула мысль, что Макс ему все рассказал, но тогда бы реакция была другая. Или, может, он о чем-то догадывается? Тогда ждать мне беды вселенских масштабов. И прилетит в первую очередь не от брата, а от отца с матерью. О, там жди удара по мозгу! Ну да ладно! Дима будет рядом – думала я.
Праздник шел спокойно: гости разговаривали, играла музыка, Пашка рядом методично напивался, даже не думая закусывать, Дима развлекал гостей, иногда поглядывая в мою сторону. Я же в толпе гостей нашла близняшек Синельниковых, сильно удивившись при этом отсутствию депутатов. Но Викуля меня успокоила, указав на группу мирно куривших мужчин на террасе. Все ясно!
И тут произошло то, чего, по крайней мере, я уж точно не ожидала. В центр зала вышел седовласый мужчина и постучал ножом по бокалу, привлекая к себе внимание. Он своего добился – разговоры стихли, и все присутствующие обратились вслух.
Этого мужчину можно было отнести к людям без возраста: подтянутая фигура, высокий рост, прекрасно сидящий костюм и лицо с россыпью небольших морщинок на лбу и вокруг лаз. Сказать, что он красивый или очень привлекательный, нельзя. У него какие-то слишком правильные черты лица: прямой нос с горбинкой, широкий подбородок с ямочкой, высокий лоб и серые-серые глаза. Вроде все по отдельности неплохо, но вместе смотрелось отталкивающе. Потом мне рассказали, что это Игнатьев Алексей Алексеевич, нынешний глава суда, в котором работает Дима.
Игнатьев сказал стандартные слова поздравления, а потом, сделав паузу, проговорил:
- Друзья, в этот прекрасный день, да простит меня наш дорогой именинник, - он отсалютовал бокалом Диме, тот ответил тем же, - я хочу поделиться с вами и своим счастьем.