- Значит, мы должны сказать твоему брату спасибо.
- Наверное.
- Подожди, то есть досье ты у него брала? - я кивнула.
- Врушка, - Дима потянулся за поцелуем.
- Чуть-чуть, - я выдохнула ему в губы.
Когда поцелуй затянулся, грозясь перейти во что-то большее, Дима отстранился:
- Я не буду трахаться в доме своего шефа.
- Сволочь ты, такой момент испортил.
- Засыпай давай, - Дима натянул на нас одеяло и крепче прижал меня к себе, - завтра вставать рано.
- Завтра же воскресенье? – Капризно протянула я.
- А ты домой ехать не собираешься? – Подозрительно прищурился Дима.
- Ладно уж, - прошептала я, зарываясь носом в его шею.
По ощущениям проспали мы примерно две минуты, когда в нашу комнату влетел всклокоченный Вадька и сказал:
- Народ подъем! У папы в самолете случился инфаркт. Сейчас его везут в клинику!
- Что? – Я пыталась осознать кое-как смысл сказанного Вадькой, но, честно, вообще не получалось. Рядом Дима, расколупав глаза, пытался вынырнуть из кокона, в который завернулся ночью, и не свалиться с кровати. И тут до меня в одну секунду, как дошел смысл. – ЧТО?! В какую больницу? Чего ты ждешь? Собирайся быстрее! – Я крикнула на брата и свалилась с кровати. – Где Макс? Иди к нему!
Вадька лишь кивнул и вылетел из комнаты. С ним такое бывает в кризисные моменты.
Я заметалась по комнате, судорожно пытаясь натянуть на себя вещи. Как назло, именно сейчас джинсы отказывались застегиваться, а шнурки завязываться. Руки тряслись так, будто я пью, не просыхая. Все это сопровождалось моими тихими матами и шмыганьем носом в попытках остановить слезы. Но они все текли и текли, размывая картинку, и одиноко падая мне на руки.
Это продолжалось до того момента, когда Дима крепко прижал меня к себе. Он ничего не сказал, даже слова не вымолвил, просто прижимал и гладил по волосам, успокаивая. Я обвила руками его талию и, как любила делать, уткнулась носом в шею, больно кусая щеку изнутри, стараясь не разреветься.
- Возьми себя в руки. Соберись, вытри слезы. Мы сейчас поедем вместе в больницу. Все будет хорошо! Ты мне веришь? – Дима отстранил меня от себя, плотно обхватив ладонями мою голову так, чтобы я смотрела прямо ему в глаза. И я смотрела. Смотрела, как завороженная, в эти омуты, в которых плескалось бескрайнее море, тихое и спокойное.
- Верю, - кивнула я.
В этот момент мне так хотелось сказать ему о своей любви, которая вольной птицей рвалась из груди. Хотелось сказать ему, что никого другого в моей жизни не будет, только он один. С ним буду, чтобы не случилось, как бы не повернулось. Только он нужен. Но я снова смолчала, лишь крепче к нему прижалась.
- Поехали к папе, - прошептала я, отстраняясь.
Дальше все произошло, как в ускоренной съемке. Вот мы все садимся в Крузак Макса. Тот резкими, рваными движениями выводит машину с территории дома. Вадька рядом кому-то звонит, что-то говорит, ругается. А мы с Димой сзади. Профессор, крепко ухватив меня за руку, переплел наши пальцы.
Я пыталась не накручивать себя, как и сказал Дима, пыталась спокойно осмыслить происходящее, и хоть как-то себя успокоить. Как оказалось, Ваде позвонил начальник папиной охраны и сказал, что у того прихватило сердце в самолете. Врачи скорой поставили предварительный диагноз: инфаркт. Папа не в сознании. Больше ничего не известно. Я всеми силами пыталась убедить себя, что ничего страшного, что папа выкарабкается, что он просто так не сдастся, что он борец, но все это звучало глупо и неубедительно.
- Мама вылетела из Рима, будет через два часа, - Вадя прервал звенящую тишину машины.
- Хорошо, - лишь кивнула я.
На территорию больницы мы влетели, как в боевиках про мафию, с визгом шин, распугивая остальных. Сначала наша машина, а потом две с охраной, вот только на парковке нас ждал такой же кортеж, правда, папин.
Войдя в здание, мы с Вадиком первым делом кинулись к стойке администрации.
- Здравствуйте, мы – дети Воротова, - сразу начал Вадя. – Где он?
Девушка в черном офисном костюме мило улыбнулась и произнесла:
- Он сегодня поступил, - кивнула, высматривая что-то на экране. - Кардиология. Девятый этаж. Палата девяносто-сорок.
- Спасибо, - мы ринулись в сторону лифтов.
- Боже, да не бегите вы так, - послышался сзади голос Макса.
Вадька нажал на кнопку вызова.
- Черт, давай же, тупая консервная банка, - Вадька зло выругался.
- Давай по лестнице? – Я посмотрела на брата.
- Давай, - и мы ринулись наверх.
- Что? – Возмущенный голос Макса.
- По лестнице? – Это уже Дима.
- Вы нормальные? Лифт же уже приехал, – снова Макс.
Вот только нас уже ничто не могло остановить. Мы с Вадькой уже ни на что не обращали внимания. Единственный лишь раз мы обернулись, лишь когда Вадька случайно сбил с ног какую-то медсестру с кучей бумаг. Мы с братом, извинившись, продолжили бежать, оставив Макса с Димой помогать бедной женщине собирать бумаги.