Старые лица: знакомьтесь – Дж. А. Батлер
Ибо семь раз упадет праведник, и встанет; а нечестивые впадут в погибель.
Некоторые люди бывают жестче других.
Так было в случае с Джорджем А. Батлером, президентом Генеральной Конференции в 1888 году. В лучшие времена он мог быть довольно честным сам с собой. Возможно, он проделал самый точный и проницательный самоанализ в 1886, когда написал: «Я… от природы… имею в себе слишком много железа» и слишком мало любви Иисуса. «Школа, которую мне пришлось пройти, чтобы отразить любое влияние, — добавляет он, — располагала меня к сохранению этого железа и закалила меня».
Эта последняя ремарка помогает нам понять «жесткость» многих адвентистских лидеров девятнадцатого века. Было нелегко вести за собой малочисленное и презираемое всеми движение, которое не давало никакой земной опоры и практически не имело собственных учреждений, чтобы добавить себе престижа, поскольку миллеритское разочарование было все еще живо в памяти людей. Только те, кто обладал сильной волей, могли добиться успехов в то время, когда Батлер заступил на свой первый административный пост. Железная воля являлась необходимостью, для большинства пионеров движения, прежде чем адвентизм стал более «комфортной» и респектабельной религией.
Батлер обладал всем необходимым для того, чтобы выжить в такое время, но ему пришлось заплатить «железом». Так он описывал себя в 1886 году, находясь «в состоянии некоторой борьбы». В начале своего противостояния с Ваггонером на предмет Послания к Галатам он чувствовал, что слишком воинственно настроен, он писал Елене Уайт, что «хотел бы уподобиться Иисусу – мудрому, терпеливому, мягкосердечным, искренним», с «любовью к справедливости и честности ко всем». Он сокрушался о том, что «во мне еще сильна человеческая природа» и что «я отчаянно борюсь со своим ветхим человеком». Батлер желал, чтобы его ветхая природа «умерла и умерла совсем».
Такое желание, однако, осуществлялось крайне медленно. Процесс его освящения, как и у большинства из нас, воистину составил труд всей его жизни. В своем письме Дж. Х. Келлогу от 1905 года престарелый Батлер отмечал: «Я думаю о себе как о довольно упрямом старике. Вы очень метко выразились однажды, когда сказали: “Обращаться к Батлеру, когда он делает свои ставки, – все равно, что обращаться к столбу”».
Отче мой, боюсь, что во мне есть что‑то от Батлера. Помоги мне сегодня «умереть совсем».
12 августа
Старые лица: знакомьтесь – Урия Смит
Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим.
К 1888 году Урия Смит, убежденный соратник Батлера, был секретарем Генеральной Конференции в течение всего времени ее существования, за исключением трех лет. Кроме того, начиная с 1850–х гг., Смит был связан с полуофициальным адвентистским периодическим изданием «Ревью энд Геральд» и к 1888 году служил около 25 лет его главным редактором.
Вдобавок ко всему, он был непревзойденным церковным авторитетом по части толкования пророчеств. Его «Размышления о Данииле и Откровении» были адвентистским бестселлером как внутри церкви, так и за ее пределами. В одной из миннеаполисских газет, где сообщалось о его приезде на встречи 1888 года, было отмечено, что «Урия Смит… пользуется репутацией одного из самых способных писателей и ораторов на конференции и является, к тому же, ученым с глубокими познаниями».
Подобно Батлеру, Смит считал себя как блюстителем церковных устоев. Он кратко обозначил свою издательскую политику в отношении некоторых новых идей А. Т. Джонса в 1892 году: «Придя к определенным принципам путем долгого исследования и многих лет наблюдения, я не собираюсь претыкаться на предположениях каждого новичка». Разумеется, эта его позиция распространилась и на «новое богословие» Джонса и Ваггонера в 1888 году. Ни Смит, ни Батлер не имели ни малейшего намерения «преткнуться» на учениях молодых людей из Калифорнии. В действительности же, произошло в точности наоборот.
Как мы уже отмечали, некоторые характеристики Ваггонера и Джонса не способствовали их успеху. В начале 1887 года Елена Уайт написала им письмо, целью которого было снизить их агрессивность. «Брат [Дж. Х.] Ваггонер, — говорила она, — любил дискуссии и разногласия. Боюсь, что и Э. Дж. [Ваггонер] развил в себе любовь к тому же. Мы теперь нуждаемся в доброй, полной смирения религии. Э. Дж. В. нуждается в смирении, кротости, а брат Джонс может стать орудием добра, если постоянно будет развивать в себе практическое благочестие» (Пм 37, 1887).