В этом отрывке Елена Уайт особо выделила то, что считала важным вкладом Ваггонера в адвентистское богословие. Он выстроил мост между законом и Евангелием, ясно обозначив роль Евангелия в Десятисловном Законе.
Закон и поныне играет важную роль в нашей жизни. Он не только поднимает на нужную высоту Божий идеал, но и ведет ко Христу тех, кто потерпел неудачу, для их прощения и оправдания.
31 августа
Основа богословия: обращение к человеческим авторитетам – 1
Что говорит Писание?
Что об этом говорит Библия? Так звучит вопрос Павла, размышляя в Послании к Римлянам о праведности по вере. В этом заключался вопрос и для ранних субботствующих адвентистов. Как народ, глубоко преданный Библии, они отказывались использовать традицию, церковные авторитеты, академические знания в качестве основы для своих богословских построений. Они были людьми одной Книги.
Для адвентистского руководства все изменилось к концу 1880–х. В миннеаполисский период они обращались, как минимум, к четырем типам человеческого авторитета в попытке уладить богословские проблемы Церкви.
Первый из них базировался на позициях авторитаризма. Батлер, наделенный железной волей, был особенно псклонен использовать такого рода подход. Его идея о том, что у лидеров «более ясное видение» и их положение более важное, чем у последователей, привела его к авторитарным злоупотреблениям. Елена Уайт выговаривала ему в октябре 1888 года за то, что он благоволил к тем, кто соглашался с ним, и с подозрением смотрел на тех, кто «не считал себя обязанным наследовать свои убеждения и идеи от других людей: поступать как они, говорить как они, думать как они, при этом, фактически, мало отличаясь от роботов» (Пм 21, 1888).
Подход президента Генеральной Конференции, поощряющий адвентистов «ожидать, что кто‑то будет мыслить за них, принимать решения за них», в глазах госпожи Уайт, порождал множество безвольных существ, «неспособных отстаивать позиции своего долга» (Пм 14, 1891).
Отвергая авторитарную позицию в доктринальных и библейских вопросах, Елена Уайт отмечала в декабре 1888 г., что «нам не следует считать брата Батлера или Смита хранителями доктрин адвентистов седьмого дня, и что никто не смеет выражать идеи, отличные от их воззрений. Я всегда призывала: Исследуйте Писания сами… Никто не может быть для нас авторитетом» (Пм 7, 1888, курсив автора).
Это справедливо и теперь. Слово Божие, открытое нам в Библии, — вот авторитет для каждого Христианина. Так было в 1888 году, так есть и сегодня. Стоя на этих позициях, будем вместе с апостолом Павлом начинать наш день с вопроса: «Что говорит Писание?»
Сентябрь
1 сентября
Основа богословия: обращение к человеческим авторитетам – 2
Не одним хлебом живет человек, но всяким словом, исходящим из уст Господа, живет человек.
Мы все признаем важность Библии, но трудно преодолеть искушение решить богословские проблемы, полагаясь на мнения «экспертов». В 1888 году и Урия Смит, и Дж. А. Батлер поступили именно так. И хотя существовала вероятность, что большинство адвентистских служителей согласятся с руководством, идея реформы в адвентизме вызвала шквал эмоций.
Э. Дж. Ваггонер довольно ясно выразил свою точку зрения. Опровергая доводы Батлера о пользе мнения экспертов в решении вопроса о Галатах, он воспользовался самым уязвимым местом этого пожилого служителя. «Мне все равно, — доказывал Ваггонер, — что говорит человек. Я хочу знать, что говорит Бог. В качестве доктрины мы преподаем не слово человеческое, а Слово Божье. Я абсолютно уверен, что Вы не стали бы цитировать Гринфилда, если бы взамен могли найти аргумент из Писаний».
Если бы адвентисты начали полагаться на авторитетные мнения, утверждал Ваггонер, «почему бы сразу не обратиться к папистам, ибо в том и состоит папство, чтобы поставить веру человека в зависимость от человеческого мнения». Адвентисты седьмого дня, утверждал он, «должны быть истинными протестантами, все проверяя только Библией».
Адвентисты не только столкнулись с искушением использовать известных христианских авторов для обоснования своей позиции, но и обладали собственными авторитетными авторами, такими как Урия Смит.