Таким образом, прогресс был налицо. И этот прогресс будет продолжаться все 1890–е, хотя некоторые станут ему препятствовать.
К 1899 Ваггонер сообщил делегатам сессии Генеральной Конференции, что те принципы, которые он и Джонс провозгласили в Миннеаполисе, «с того времени были, в значительной степени, приняты».
Четыре дня спустя Джонс отмечал в «Ревью», что церковь не только в основном приняла весть, но «боюсь, что теперь существует тенденция к противоположной крайности, к проповеди о праведности по вере без заповедей». Далее он аргументировал необходимость баланса во время раскрытия различных частей Откр.14:12.
Третьим свидетелем богословского принятия вести 1888 года была Елена Уайт. 6 февраля 1896 года она советовала прекратить трех- и пятимесячное обучение служителей, организованное во время миннеаполисского кризиса. «Было время, когда когда эта работа была необходима, поскольку наши люди противились работе Божьей, отвергая свет истины о праведности Христа», но в этом нет более необходимости (СС 401).
Слава Господу! Церковь сдвинулась с мертвой точки. Но такие вещи не могут быть восприняты всеми и навсегда. Реформа есть постоянная обязанность церкви. Сегодня мы особенно нуждаемся во Христе, но нам необходимо сохранять баланс и представлять спасительную веру и заповеди Божьи в должном соотношении.
15 октября
Что случилось с Батлером? – 1
Ты оставил первую любовь твою.
Не все путешествия после Миннеаполиса были радостными. Дж. А. Батлер, чувствуя, что был «зарезан» в доме своих друзей, оставил пост президента Генеральной Конференции в конце сессии 1888 года. Вскоре они с женой перебрались во Флориду и стали выращивать апельсины. За шесть дней до отъезда на юг в середине декабря Елена Уайт отправила ему письмо, в котором называла его врагом Свидетельств и необращенным человеком. В заключении она призывала его изменить пути его сердца.
Это было первым из множества писем Батлеру. Но он не был готов покаяться. Оглядываясь на ранний период пребывания во Флориде с высоты 1905 года, он писал: «Некоторым очень трудно признать свою ошибку… Она писала мне, снова и снова, о минеаполисской встрече и прочем подобном, а я неизменно писал в ответ, что не вижу никакого смысла делать какие‑то признания. Я не верил в то, к чему меня призывали. И я стоял на своем». Он заявлял, что никогда не допустит такой ошибки, чтобы объявить мир, которого нет.
Судя по внешним признакам, разочарование Батлера достигло своей вершины в начале 1893 года, когда он обратился к церкви с просьбой не подтверждать его статус служителя. Но, возможно, на самом деле Батлер хотел не столько получить отставку, сколько узнать ответ на вопрос: Я все еще нужен?
Вскоре после этого он впервые за четыре года произнес проповедь. Церковь подтвердила его статус. Исполненный радости, что его снова приняли, Батлер заявил, что почти готов обвинить «дорогих братьев в заговоре, цель которого – убить старого грешника добротой».
Но, будучи сложной натурой, как и все мы, он все еще не мог поверить, «что Бог привел Ваггонера, который наводнил церковь галатийским противостоянием». С другой стороны, он был хотя бы готов признать, что Бог извлек доброе из этой ситуации – особенно с точки зрения возросшего значения оправдания по вере и праведности Христа.
Господи, мы хотим поблагодарить Тебя за долготерпение к строптивым людям. В каждом из нас есть что‑то от Джорджа А. Батлера, и нам нужна помощь. Более того, мы хотим этой помощи. Спасибо, что Ты остаешься в нашей жизни, несмотря на то, какие мы.
16 октября
Что случилось с Батлером – 2
Они и в старости плодовиты.
Брат Батлер был упрямым стариком, но Бог все равно любил его. В этом добрая весть для каждого из нас.
В его жизни были моменты покаяния. В 1893 году, например, он писал Елене Уайт, что «последние несколько лет» «довольно успешно надорвали мне спину, но это пустяки по сравнению с успехами дела». И к осени 1894 года Батлер даже пригласил А. Т. Джонса помочь ему на лагерном собрании во Флориде.