К началу 1848 года адвентистские лидеры, соблюдающие субботу, посредством широкого и глубокого изучения Библии, пришли к согласию, как минимум, по четырем пунктам вероучения:
1. Возвращение Иисуса будет личным, видимым и будет предшествовать тысячелетнему периоду.
2. Очищение Небесного святилища началось служением Христа во втором отделении в октябре 1844 года – времени начала истинного дня искупления.
3. Необходимо соблюдать седьмой день субботу, которая будет играть особую роль в великом конфликте последнего времени, о чем предсказано в Откровении 12–14 главах.
4. Бессмертие не является унаследованным качеством человека. Но люди получают вечную жизнь через веру в Христа.
Субботствующие адвентисты, позднее адвентисты седьмого дня, стали рассматривать эти учения как «вехи» или «столпы» вероучения. Они отделяли эту ветвь адвентизма не только от других миллеритов, но христиан в целом. Эти четыре утверждения составляли ядро развивающегося субботнствующего адвентизма и определяли его последователей как особый народ. Эти так называемые доктринальные вехи сформировали непреложную богословскую основу движения.
Внимательный читатель может удивиться, почему в вышеизложенный список я не включил доктрину о духовных дарах, имеющую отношение к Елене Уайт. Хотя эта доктрина является чисто адвентистской, ему, как мы увидим, не придавали должного значения вплоть до 1850–60–х годов. Кроме того, Елена Уайт сама не считала эту доктрину ключевой.
Соблюдающие субботу, конечно, делились с другими христианами многими своими убеждениями, такими как спасение по благодати через веру в жертву Иисуса и сила молитвы. Но их учение в ранние годы, как и сборники церковных гимнов, более концентрировались не на точках соприкосновения с другими христианами, а скорее на различиях.
Такое пренебрежение, в конечном счете, приведет к богословским проблемам, с которыми они столкнутся в 1880–х годах. Но об этом позже.
А сейчас будем благодарны основателям адвентизма седьмого дня за ясность, с которой они совершали свой богословский труд. Доброй вестью для нас в том, что их система убеждений имеет смысл.
5 апреля
На грани бедности
Итак, умоляю вас, братия, милосердием Божием. Представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения вашего.
Проще быть мертвой жертвой, чем живой жертвой. В конце концов, со смертью жертва кончается. Но при жизни она продолжается снова и снова. Так было и для основателей адвентизма.
Бейтс, как мы отмечали ранее, обладал приличной долей богатства. Но отдав все, кроме своего дома, миллеризму, он провел остаток своей жизни на грани бедности.
И он был не одинок. В апреле 1848 года Джеймс Уайт писал о себе и Елене, что «все наше имение, включая одежду, постельные принадлежности и домашнюю мебель мы носим с собой в трехфутовом дорожном сундуке, который полон только наполовину. Нам нечем более заняться, как только служить Богу и идти туда, где Бог открывает нам путь».
Но путешествие было непростым делом в те дни, особенно, если человек беден. Например, в начале 1849 года Бейтс почувствовал глубокое побуждение проповедовать весть в Вермонте. Не имея денег, он решил идти туда пешком из южного Массачусетса.
Однако он не был единственным, кто был убежден в необходимости этого миссионерского путешествия. Сестра Елены Уайт, Сара, почувствовала, что она должна помочь ему. Она попросила плату вперед у своего работодателя и трудилась за 1,25 доллара в неделю, чтобы оплатить его проезд.
Эта поездка была плодотворной. Джеймс Уайт написал, что Бейтсу «было тяжело, но Бог был с ним, и было сделано много доброго. Он приобрел или оставил там довольно большое количество людей соблюдающими субботу».
Для тех из нас, кто живет в более благоприятные времена, сложно понять лишения, которые выпали на долю ранних адвентистов в выполнении их миссии. Джеймс Уайт позднее комментировал, что «те немногие, которые учили истине, путешествовали пешком, в вагонах второго класса или на пароходных палубах по причине недостатка средств». Такое путешествие, отмечала его жена, помещало их среди «табачного дыма, не говоря уже о ругательствах и неприличных разговорах экипажа корабля и неблагородной части путешествующей публики» (1С 77). Ночью они часто спали на полу, ящиках с грузом, или мешках с зерном, используя свой чемодан в качестве подушки и пальто вместо одеяла. Зимой они ходили по палубе, чтобы согреться.