– Прости меня, мама. Я в расстроенных чувствах. Мне не хотелось напоминать тебе.
– Дорогая! – Мать обняла ее крепче. – Мы с твоим отцом поженились, полагая, что для брака достаточно быть хорошими друзьями. – Мать погладила Кэсси по спине. – Мы подходили друг другу. Постепенно я полюбила его... мы оба собирались преподавать, у нас были одинаковые взгляды и вкусы.
Кэсси отпрянула.
– Как у меня и Себастьяна?
Вот так ирония! Все годы она опасалась пойти по стопам своих родителей, боясь неудачного замужества. И вот, оказывается, она чуть было не повторила судьбу родителей.
– Ах, мама! Что я натворила! Я только что прогнала мужчину, которого по-настоящему люблю!
– Это не страшно, если ты действительно любишь его. – Глаза матери блеснули. – Ступай за ним, дорогая.
Кэсси бросилась к двери.
– Кэсси! – Голос матери остановил ее. – Ты могла бы сначала одеться.
Кэсси посмотрела на себя и не смогла удержаться от улыбки. Репортеры получили бы весьма пикантные снимки!
Она поспешно натянула джинсы и рубашку – одежду, в которой пришла в церковь. Тряхнув головой, она избавилась от затейливого сооружения, сотворенного парикмахером, и сняла жемчужные серьги. Теперь она готова встретить свою судьбу.
Мать повесила свадебное платье на плечики.
– Где фата, дорогая?
– Неважно! – Кэсси перекинула сумку через плечо. Теперь ее не застанут врасплох: кошелек всегда будет при ней. Она нашла его. В памяти смутно, как в тумане, всплыло, как они с Евой упаковывали подарки. Все было бы по-другому, если бы при ней оказался кошелек, если бы Мэт разбудил ее, если бы она отправилась домой до отплытия лайнера...
– Тебе еще понадобится фата, – мать слегка улыбнулась, – для следующего раза.
У Кэсси дрогнуло сердце. Быть может, ей не придется долго ждать. Быть может...
– Она в боковой комнате. – Кэсси открыла дверь и замерла. – Я не знаю, где его искать!
– Кто-нибудь должен знать.
И Кэсси знала кто. Человек, которого она никогда в жизни не захочет увидеть снова, человек, который стоял за всей интригой, – Себастьян Браунинг-Смит.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Ему следовало предвидеть все. Как он мог вообразить, что у них с Кэсси может быть общее будущее? Ведь он разбил ей жизнь.
Мэт выволок из шкафа сумку и швырнул ее на гостиничную кровать. По крайней мере, можно утешаться тем, что она не вышла замуж за Себастьяна, – единственный положительный результат из всего, что произошло в течение последнего часа.
Все остальное – настоящая трагедия. Что заставило его признаться Кэсси в своих чувствах в такое неподходящее время? Надо было подождать, пока она успокоится и поймет, какой трудный выбор ему предстояло сделать. Теперь такое время для них уже не наступит.
Мэт бросил бритвенный прибор в сумку и в последний раз оглядел комнату, чтобы убедиться, не оставил ли он что-нибудь. Нет, ничего. Больше ему здесь делать нечего.
Взяв сумку, он пошел к двери. Пора возвращаться на корабль и приниматься за работу. Только работа дает ощущение надежности.
Швейцар остановил для него такси.
Мэту не верилось, что одним махом он расстроил свадьбу и потерял Кэсси. Подобная мысль душила его.
Он открыл дверцу такси.
– В аэропорт.
Не было смысла оставаться здесь. Боль, увиденная им в глазах Кэсси, сказала ему больше, чем ее жестокие слова.
Она ясно объяснила свое отношение к нему. Ему нет места в ее жизни!
Кэсси столкнулась с Себастьяном у алтаря. Репортеры ушли, поэтому ему уже не нужно было изображать убитого горем жениха.
Она уперлась руками в бедра.
– Говори, где он остановился.
Себастьян недоуменно уставился на нее.
– Кто?
– Ты знаешь кто. Мэт Киган.
– Господи! Откуда же мне знать? – Он опустил глаза.
Кэсси прикусила нижнюю губу.
– Я выйду за дверь и не откажусь ответить на вопросы репортеров. Мне кажется, что я смогу поведать им много интересного. Бульварные газеты будут смаковать подробности.
Себастьян ошарашенно смотрел на нее. Воображение услужливо рисовало ему последствия ее слов.
– Все кончено, Кассандра. Оставь беднягу в покое, – проговорила Ева.
– Говори, Себастьян! – не обращая на нее внимания, настаивала Кэсси. Она читала по бледному лицу Себастьяна, как по книге. – Мне надо сказать ему пару теплых слов на прощанье.
Себастьян явно почувствовал облегчение.
– Кажется, он говорил о какой-то гостинице...
– Какой именно?