- Да, Лучик, - отозвался мужчина и зачем-то положил свою ладонь поверх нашей.
Иуууу… у меня мурашки по коже. Думает, мы сейчас попросим его руку и сердце?
- Ты что планируешь на выходных делать? – начала издалека Адреналинка. Вот же коварная.
- Пока ничего. У тебя какие-то идеи?
- Да… Знаешь, твои картины… нам кажется, они просто великолепны. Ты никогда не хотел попробовать себя в качестве художника?
В каком плане «нам» кажется? Эй, Малинка, за себя говори, это только тебе кажется. По мне так себе… не очень…
- Вообще-то пытался. Но вряд ли кому интересно мое творчество.
- В этом ты ошибаешься.
- В смысле?
- Мы недавно показали твои работы руководительнице интерната. – Девушка лукаво улыбнулась. Ага, просто показали. А также промыли мозг, используя свои маркетинговые штучки. - Ей они очень понравились, и она хочет, чтобы ты украсил стену в актовом зале.
- То есть нарисовать на целой стене? – глаза Виктора заблистали от волнения.
- Именно!
- Боже, да это же мечта любого художника! Спасибо, Алина!
(\__/)
(^.^)
(')_(')
- Ну что же. Я буду рисовать, а ты закрашивать, хорошо? – распорядился Виктор, указав на огромную стену.
В прошлый раз, когда Галина Сергеевна показывала нам «холст» для работы, он казался поменьше.
- Договорились, - кивнули мы и взялись за работу.
Так как в актовом зале проходили культурные мероприятия, за основу композиции Виктор взял одну из своих серьезных эскизов под простым названием «Город». Картину я запомнила не очень хорошо, однако осталось впечатление чего-то возвышенного, футуристского.
Трудились мы с самого утра. Дети то и дело заглядывали и просились помочь, однако строгие воспитательницы не разрешали мешать «художнику работать». Даже Никиту не допустили к кисти, хотя Алина была бы не прочь, чтобы воспитанник и Виктор познакомились. Для нее было крайне важно, чтобы «младший брат» привык к человеку, к которому действительно тянулась ее душа.
Дело двигалось к ночи, воспитанники уже легли спать, а мы все без устали трудились. Виктор хотел закончить дело в тот же день, потому что если продолжить потом, то уже только через неделю. Наконец, глубоко за полночь мы завершили композицию. От усталости мы присели уже прямо на пол, прислонившись к противоположной стене, чтобы полюбоваться работой.
- Алина, еще раз большое спасибо, что дала такой прекрасный шанс.
- Прекрасная работа, просто слов нет, - искренне похвалила Адреналинка. Она была жутко горда тем, что внесла свою лепту в это произведение.
- Алин, у меня для тебя две новости, - внезапно сообщил Виктор. - Хорошая и плохая.
- Какие же?
На миг глаза Адреналинки остекленели – почему-то ей казалось, что он решил покинуть ее. Фух, на мой взгляд – ну и слава богу.
- А с какой начать?
- Мы всегда сначала слушаем только плохие, - натянула она улыбку.
Нельзя заранее истерить. Вдруг предположения ошибочны?
- В таком случае… я влюбился. Влюбился очень сильно, но, к сожалению, не знаю, отвечает ли она взаимностью.
- О, сочувствую, - голос Линь дрогнул. – Тогда в чем же заключается хорошая новость?
- А хорошая, что только ты сможешь дать мне ответ. – Виктор взял нас за руку и прижал к сердцу. В темноте его глаза блеснули изумрудом. - Ким Линь, я люблю тебя. Ты хочешь быть со мной?
- Да…
Действие 12: Не болейте. Болеть не круто
Настроение: Убейте меня, зеленые сопли
Статус:
(\__/)
(^.^)
(')_(')
- Игорь! Игорь! – мамин голос слабо доносился из соседней комнаты.
- Илья, мам. Меня зовут Илья, - устало поправил я в тысячный раз, зайдя к матери.
- Неважно, - бросила она в очередной раз полоснув мне слух.
Даже в больном состоянии она продолжала оставаться холодной и раздражающе спокойной. Не удивительно, что отец и брат оставили ее.
Папа всегда был личностью романтичной, окрыленной, мечтающей о семье как в рекламах детского йогурта. Даже не понимаю, как они когда-то в молодости смогли сойтись. Мать никогда не воспринимала слезливые романы и душещипательные сериалы, ненавидела собираться с подружками (которых, впрочем, у нее и нет), а также воскресный шопинг в крупных торговых центрах. Даже надежда на то, что после второго ребенка (то бишь меня) жена хоть немного станет семейной, разрушилась. И когда мне исполнилось пятнадцать, а брату восемнадцать, отец махнул рукой и ушел к другой женщине.
Мама даже не плакала.
Для него был лишь один смысл жизни – работа.
А, нет, поправлюсь, вторым смыслом был Игорь. Сколько себя помню, для нее Игорь всегда оставался номером один: самый умный, самый красивый, сильный, замечательный и тому подобное. Она мечтала, что в один прекрасный день он вырастет и станет, если не космонавтом, то хотя бы президентом или министром.
Вместо этого по окончании школы Игорь собрал свои вещи и, махнув мне на прощание, уехал в страны третьего мира. Мама, почему-то всю жизнь думавшая, что Игорь пойдет по политическому пути, не учла, что сын хочет просто быть путешественником-натуралистом.
Помню, перед тем как уехать, он похлопал меня по плечу со словами:
- Теперь ты мужчина и должен нести за нее ответственность. Не забывай, она нуждается в тебе.
- В таком случае, почему уезжаешь сам? – рассердился я на брата.
- Потому что там я буду нужен людям больше. Будь терпелив с ней. Не оставляй маму, как это сделал отец. Как это делаю я.
С тех пор я старался быть с мамой крайне податливым и уступчивым. Но порой казалось, мои старания шли насмарку, и мама совершенно меня не замечала, все еще продолжая верить, что вернется именно Игорь. Брат пожелал мне терпения, чего мне порой действительно не хватало, чтобы поддерживать разговор с матерью хотя бы более пяти минут.
- Тебе что-то принести? – подавил я злость.
- Сходи к метро и встреть мою коллегу, - попросила мама.
- Мам, я вообще-то болею так же, как и ты. Она не может сама к нам добраться? – шмыгнул я носом.
- Илья, если бы она могла самостоятельно найти наш дом, то я бы не просила помощи у тебя. Ладно, сиди тут, я сама схожу. – Она даже не повысила голос, а просто безразлично заявила о своем намерении.
- Нет, мам, лежи. Я встречу ее.
Как назло мама где-то подцепила грипп, после чего заразила и меня. Чувствовал я себя, прямо говоря, отвратительно. Дышать трудно, голова болела, ни сидеть, ни лежать нормально не удавалось. Громкие звуки раздражали, яркий свет бесил. А еще этот насморк, и я, как идиот, забыл салфетки дома.
- Апхчи! – чихнул я на весь переход, проклиная на чем свет стоит.
- Будьте здоровы, - пропищал кто-то рядом и протянул мне платок.
Я схватил платок словно спасательный круг и бесцеремонно, но с крайним блаженством, высморкался.
- Вы, наверное, Илья? – спросила девушка, когда я по-дебильному заулыбался, что смог избавиться от зеленых соплей .
- А вы, видимо, Ольга? – сразу догадался я.
- Да, как хорошо, что Татьяна Сергеевна вас прислала. А то я тут совсем заблудилась, - улыбнулась мамина коллега.
И только сейчас я внимательней разглядел девушку. В тот момент я готов был поклясться, что встретил ожившую матрешку. У Ольги была буквально белоснежная кожа, большие карие глаза, густые-прегустые ресницы и длинная коса. При этом девушка явно косметикой не пользовалась. Ростом, кстати, она точно не удалась – мамина коллега еле доставала мне до плеч. При этом она казалась какой-то миниатюрной, что захотелось не то, что загородить от ветра, но и вообще завернуть в платочек и везде носить с собой.