Глава 9
Ибрагим взобрался на холм по сметенной дороге, осадки замели пути, он двигался благодаря знаниям. Когда он увидел вдали дом, гордо стоявший на вершине, окруженный густым лесом, Ибрагим впервые понял родителей. Они так стремились сюда, называли этот дом – миром. Это была их мечта, тихое, уединенное место, где они вместе дожили бы до старости. Только судьба распорядилась иначе, дороги этих гор поглотили их совсем молодыми, в рассвете лет, сил и мечтаний. Ибрагим ненавидел этот дом, за его пустоту, за одинокость, за то, что он отнял у него родителей.
Все пути, что вели к этому дому, сливались для него в одну дорогу – дорогу в ад. Но Малика… она изменила его. Ибрагим стал верить, что достоин счастья, с ней, и только с ней видел свою старость.
Дойдя до оставленного для нее сюрприза, заметил перемены: появился нос-морковка и широкая улыбка. Еще, Малика повязала на шею снеговика шарф. «Даже о нем заботится, глупая» - думая, улыбнулся Ибрагим.
Потрусил обувь на пороге, постучал в дверь и вошел. В комнате было тихо, на плите булькая, что-то кипело в кастрюле. Везде все убрано. Он нашел ее в кресле у окна, спящей, с семейным альбомом фотографий в руках. Что-то мальчишеское проснулось во взрослом мужчине, подойдя бесшумно, Ибрагим приложил холодные руки к открытой части шеи Малики. Она в миг, задыхаясь от испуга и возражений, распахнула глаза, крик застрял в горле, не найдя выхода наружу. Он расхохотался от ее реакции, искренне наслаждаясь бешеными искорками в ее глазах.
- Это всего лишь я, Малик, - сквозь смех успокаивал он.
Девушка угрожающе поднялась с кресла, с колен спал плед, альбом выпал на пол. Малика надвигалась на него, в то время как Ибрагим делал шаги назад.
- Ты… - глубокие вдох/выдохи выдавали ее, хотя она и не старалась даже успокоиться, - где ты был, подонок? Да ты хоть знаешь, как страшно мне здесь было одной?!
Дойдя до него, ударила кулачком в грудь, ткнула указательным пальцем в области его сердца.
- Грубый, бесчувственный, придурковатый мужлан! Вот ты кто, понял!?
- Понял, - улыбнулся он.
- Чтоб тебя снегом завалило, козлина безбородая! – не унималась девушка.
- Тут я бы поспорил, - поймал ее руку, все еще тычущую его в грудь и приложил к щетинистой щеке, - чувствуешь? – спросил он, сбивая ее с толку. Взяв ее вторую руку, также прижал к себе, к другой щеке, - Чувствуешь, как я люблю тебя?
Мали вмиг утихомирилась, между ними стало тихо, только сердца продолжали спор, чье из них громче стучит? Даже дыхание затихло. Наступила звенящая тишина, в которой она отчетливо слышала, как мягко он поглаживает большими пальцами тыльные стороны ее ладоней. Она со звуком втянула воздух, почему-то решив, что сейчас должно что-то произойти, но что?
Темные глаза напротив насмешливо улыбались, в такт губам, что потянулись к мягким подушечкам ее правой ладони.
- Грубый? – невинно, насколько это возможно, спросил Ибрагим, - Бесчувственный? – проложил горячую дорожку к пальцам, затем по привычке сплел их со своими. – Уверена?
Ее внимание сконцентрировалось на его губах, что нагло скривившись, беззвучно призывали к себе. Он приблизился к ее лицу, оставляя расстояние меньше десяти сантиметров.
- Ты не была одна, - сказал он, - я слепил тебе друга, такого же холодного и глупого.
Мали не успела сообразить и остановить то, что задумало ее тело. Все еще лежавшая на его щеке левая ладонь размахнулась и дала Ибрагиму пощечину. Он аж отвернулся, его рука больно сжала ее пальцы, держа их в плену.
- Ауч, - произнес он, разминая челюсть, - «я и баба, и мужик»? – вернулся в исходное положение.
- Отпусти, - прошипела девушка, стараясь отнять руку, - мне больно.
Он резко выпустил ее руку, Мали от неожиданности покачнулась и чуть не упала, но Ибрагим успел схватить и удержать на ногах. Держа за талию, он не торопился отпускать ее вновь. Мали представила себя со стороны, то, как она борется: еще не понятно с ним или с собой. Решила – будь что будет – нужно что-то менять.
Поднялась на цыпочках, пытаясь до него достать, и мягко поцеловала в губы. Он уставился на нее во все глаза, шокированный, она же наоборот закрыла, от смущения и стыда. Его не пришлось просить дважды, губы обожгло страстью. Ее руки обняли его шею, он крепче сжимал ее талию, не позволяя дышать, наслаждаясь трепещущими губами, завладевая разумом.
- Бараш, - позвала она, отрываясь от его губ, - давай не будем больше ссориться?
Он легонько укусил краешек ее верхней губы, предложил:
- Мир?
- Мир, пещерный ты человек, только не ешь меня! – рассмеялась девушка, запуская пальцы в его густые волосы.
Ибрагим крепко сжал ее в объятиях, и закружил в воздухе. Сердце ликовало, разум крутил указательным пальцем у виска, а им было все равно. В этот момент, такое единение душ царило вокруг. Ибрагим не отпускал ее от себя ни на шаг, старался даже не выпускать руки любимой. Мали тонула в нежности, исходившей от него, обнимая его в ответ. Рисуя на стене узоры счастья…
***